– В сыне товарища президента. Улавливаешь? – какой тонкий намек! Прямо нельзя мимо проскочить!
– Улавливаю. Но этого, кажется, недостаточно, что бы развязать дипломатический конфликт, а там дело уже к войне движется. – я вскинула брови и развела руками, требуя объяснений. Папа вздохнул и опустив глаза, принялся рассматривать стол. – Папа, мне врать не надо. Ты маме можешь сколько угодно вешать лапшу на уши, но мне не стоит.
– В общем… Я тоже думаю, что это все кем-то построенная декорация. Вот только кем? Это неизвестно, пока неизвестно. – как замечательно! Обожаю слово "пока". – Дочь. Судя по твоему скептическому лицу, ты что-то знаешь.
– Знаю. – вот перед кем не стоит выделываться, так это перед собственным отцом. От него всего можно ждать. Как и того, что он просто отшлепает меня, не смотря на возраст.
– Что именно? И почему ты лгала Сулему? – Аника не могла не напомнить мне про это! Почему все всегда указывают мне на мои ошибки. Я вздохнула и возвела глаза к потолку.
– Ты лгала принцу? – вроде бы удивился папик. Угу, удивился. Ха!
– В общем так. Я рассказываю, но это в первый и последний раз. И то, потому что это нужно для дела. Учтите, что в противном случае, я ничего не стала бы рассказывать. – я сдалась. Они все равно не оставят меня в покое. – На прошлой неделе меня и Светку похитили. Те, кто был очень сильно настроен против вашей семьи, принцесса. Их было двое. Они называли себя Эстерр и Эстерра. Уж не знаю, насколько это соответствует истине, но нам они представились именно так. Лично меня вообще Эстерр собирался прибрать к своим липким лапкам. Убью, когда встречу снова. И буду счастлива! А эту сволочную макитру, я лично на куски разделаю.
– За что? Если не секрет. – папа чуть приподнял бровь, нисколько не удивленный моим рассказом.
– Она располосовала Александре спину кнутом. К тому же она была закована в антимагические наручники. Регенерировать повреждения она не могла. Остались шрамы. – у Скара есть любопытная особенность: он просто невероятно скрытен так, где не надо. И моментально теряет эту способность там, где лучше было бы держать язык за зубами. – А еще, на нее одели ошейник и приковали цепью.
– Спасибо, братик. Ты такой милый! – так хотелось стукнуться обо что-нибудь. Желательно, обо что-нибудь твердое. – Это не важно, но эту Эстерру я прибью лично. И это не относится к делу.
– Ладно, давай дальше. – вздохнула Аника. – Правду я от тебя позднее выбью.
