— Ты права, — шепотом сказала Суна. — Мы все — большие дети.
Ма-а неслышно отступила в непроглядную темень.
— А сельтена какого-нибудь сожрала бы, — задумчиво протянул Вихрь.
Девушка погладила единорога по гриве.
— Не правда. Ма-а — очень древние и очень благородные создания. Они никогда не трогают разумные расы… только если те начинают на них охоту. Но тогда это уже не разумные расы, потому что как минимум ма-а крайне трудно поймать.
Тропинка все вилась и вилась, месяц серебрил гриву Вихря, почти неслышно ступавшего по мелким камушкам, и Суне казалось, что она не едет, а плывет.
Цветы юмааи, распустившиеся с приходом ночи, источали тонкий-тонкий, нежный аромат. Целительница сорвала один со ствола дерева и заложила себе за ухо.
Мир расстилался перед ней искусно вытканным полотном. В нем не было сомнений и смутной тревоги, не было печальных снов и беспричинных страхов. Это был совершенный мир с совершенной музыкой, мелодией, которую тихо напевала земля, древняя мать всех эльфов, любимая и почитаемая, оберегаемая от боли и крови. Песня, от которой почему-то тоскливо сжималось сердце; зов, слова которого невозможно было разобрать.
Мелодия, в которую вкинилась другая.
Da amana, apoyra
Tau ner unau — nau dova
Слышимая только ей музыка опять коснулась Амарисуны.
Девушка вздрогнула.
— Вихрь, ты слышишь? Кто-то поет совсем рядом.
Единорог остановился и повел ушами.
— Тебе показалось. Говорю же тебе, забродившая ягода это…
— Тш-ш-ш, — приложила девушка палец к губам. И прислушалась.
Qia noa blara al'or
Qia di l'ar dy trira
Необъяснимая, беспричинная тревога, от которой перехватывало дыхание, надвигалась на Суну, заставляя тонкие волоски на руках вставать дыбом.
— Мне кажется, это в святилище… сверни туда, — попросила Целительница, повинуясь внезапному порыву.
Единорог недоверчиво хмыкнул, но послушно сошел на уходящую влево тропинку. Мелодия плыла за Амарисуной, подгоняя, шепча и напоминая о чем-то давно и безнадежно забытом.
Nae ju-na asi omin
Sau ner woy unau
С левой стороны, между деревьев показались увитые плющом стены святилища, расчерченные в свободных от зелени просветах лунными тенями. Маленькая полусфера, окруженная резными колоннами. Эльфийка ясно представила себе засыпанный листьями зеркальный пол с вычерченными древними символами. Никаких фигур, как у сельтов, никаких камней и алтарей, как у других — только тишина и знаки, древняя молитва, взывавшая к памяти и мудрости душ. Душ эльфов, душ стихий, души земли.
