— Правильно говорит, — сказала Пельчериха.
— Верно, Федосия! — раздались голоса.
— Одно скажу, Горпина, каждый из них, что сейчас умрет, большой выигрыш выиграет! Нет, ты дай ему посмотреть, как их армия назад покатится, как они будут подыхать с голоду. Как из-за кустика, из каждого лесочка будут выскакивать на них люди с вилами, с топорами! Как будут подыхать во рвах и никто им капли воды не подаст. Дай же ты ему дождаться, чтобы он собственную жизнь проклял, чтобы от него родные дети отреклись! А ты хочешь легкую смерть подарить? Глупая ты, Горпина, хоть и старая. Умереть легко, но он-то пусть сто лет живет. Пусть молит смерть, чтобы она пришла, а она не придет, пусть даже смерть отвернется от немецкой падали! — Она захлебнулась словами и умолкла, прижимая руки к колотящемуся сердцу.
— Правду говоришь, Федосия, — поддержала ее Пельчериха.
И бабы расступились. Два красноармейца вывели пленных на дорогу и пошли с ними трактом по скрипящему снегу. Терпилиха стояла на месте, смотрела им вслед.
— Эх, ма! — она отчаянно махнула рукой. — Посмотреть на вас, бабы, можно подумать, нивесть какие заядлые, а и как у вас быстро злость проходит…
— По-твоему, выходит, Федосия Кравчук незаядлая?
— Непонятен мне ее разговор. Я по-своему, попросту.
Она вдруг смолкла и прислушалась.
— Кажется мне или в самом деле из пушек стрелять перестали?
Пузыриха тоже прислушалась.
— Верно, тихо… Давно стихло. Тут из-за этих пленных такой гвалт подняли, что мы и не заметили.
— Что же это, мать, значит, бой кончился или что еще? Надо бы расспросить, только кто это может знать.
— Командир, наверное, знает.
— Знает, да тебе не расскажет.
* * *
Не только женщины обратили внимание на внезапную тишину. Шалов ежеминутно вбегал в комнату, где висел на проводе дежурный.
— Звони, звони! Не отзываются?
— Не слыхать!
— Пошлите на линию, не испортилось ли что на дороге. А ты звони, звони…
Наконец, телефон зазвонил. Красноармеец быстро записывал.
— Ну, что там?
— Наши взяли Охабы и Зеленцы.
Шалов вышел на улицу. Первым человеком, который попался ему на глаза, была Терпилиха.
— Наши взяли Охабы и Зеленцы!
Она всплеснула руками.
— Потому там и стихло?
— Потому.
Она подхватила юбку и бегом кинулась вдогонку Пузырихе.
— Слышишь, Наталка? Наши взяли Охабы и Зеленцы. Сам лейтенант сказал… Как только телефон позвонил, он сейчас вышел и говорит мне: наши взяли Охабы и Зеленцы.
— Взяли, — сказала Пузыриха высоким рвущимся голосом.
— Да, ведь я тебе сразу говорила. Только затихло, я и говорила, что, видно, бой кончился.
