В следующий раз, когда у начальника торгового отдела с утра не загрузился компьютер, Зимин посоветовал ему написать служебную записку на имя директора — что тот и сделал (снова не оценив сарказма Зимина). Через полчаса позвонил директор. Он орал так, что слюна летела из трубки в ухо. Зимин не стал прислушиваться, положил трубку на стол, давая всему отделу насладиться криками начальства.
Дядя Коля, которому до пенсии оставалось доработать полгода, покачал головой и сказал, что лучше бы Зимину не нарываться — он сам слышал, что из шести конструкторов оставят только троих, остальных сократят.
— И мы с тобой в списке первые. Я самый старый, ты самый молодой.
— Да плевать я хотел на их списки, — ответил Зимин.
— Дурак ты, Сашка. Где ты сейчас работу найдешь?
Через неделю для ИТР ввели хронометраж рабочего времени — каждый день требовалось написать, что было сделано и сколько часов на это потрачено. Зимин принес из дома хронометр и аккуратно записывал (не в часах, а в секундах), сколько времени он курил, сколько обедал, сколько раз бегал по нужде — список состоял примерно из двадцати пунктов, в которых лишь одна строчка посвящалась работе (двадцать восемь тысяч восемьсот секунд за вычетом всего остального). Видимо, руки у директора дошли до анализа этих бумажек только через неделю; он не стал звонить — вызвал Зимина через секретаршу. На этот раз он не орал, а велел сесть и перевести секунды в часы. Не на того напал: Зимин отлично считал в уме.
— Я не люблю шутников, Зимин, — сказал директор, через минуту-другую забирая исправленные отчеты. Наверное, это было угрозой.
— А я не шутил. Я выразил свое отношение к введению хронометража.
— Я учту ваше мнение, — директор пристально посмотрел Зимину в глаза — видимо, тоже угрожающе.
С этого дня началось: что бы ни делалось в отделе, во всем оказывался виноватым Зимин: он писал объяснительные, из-за пустяковых ошибок выслушивал длиннющие нотации, обедал в самое неудобное время, выходил на работу в выходные, А когда потребовал заплатить сверхурочные, директор исхитрился и за опоздания снизил ему премию ровно на размер сверхурочных — Зимин нашел это остроумным.
Последней каплей стало письмо субподрядчикам. Зимин принес документы на подпись, директор долго их разглядывал (как будто понимал в них хоть слово), а потом велел приложить к ним письмо с извинениями за задержку документации на два дня, за его подписью. Никому эти извинения были не нужны, по телефону давно обо все договорились, о чем Зимин и не преминул сообщить, а также напомнил, что секретарь директора сидит в приемной, а у конструкторов секретарей нет.
