Ребенок, ей непременно нужен ребенок. Тамара зациклилась на этой идее. Теперь она сама просила Влада приходить почаще. Но почему-то Влад, напротив, уделял ей все меньше внимания. Конечно, и возможностей было уже не так много, ведь уже зима и Сушковы никуда не отлучаются на выходные. Теперь Тамара видела любимого лишь два-три часа в две недели, а то и реже, ведь у нее и самой стало меньше времени на любовные утехи. У нее же преддипломная практика, надо очень многое успеть сделать — и дипломную работу написать, и к госэкзаменам подготовиться. Но неужели все это могло бы отвлечь ее от услаждения любимого? Нет, конечно, только бы он вспомнил о ней, только бы пришел. И в редкие часы свиданий уже Тома просила о близости. Нет, она ни за что на свете не осмелилась бы сказать это прямо — ни в коем случае! Но ведь у женщин существует миллион уловок добиться своей цели обходными путями. И она добивалась. То, словно невзначай, коснется вдруг маленькой попкой бедра своего господина, то уронит "нечаянно" заколку и аппетитно наклонится за ней — и Монстр уже, как пионер, в полной боевой готовности, его долго уговаривать не надо! Томе даже боль уже не казалась столь уж нетерпимой — в конце-то концов, жива же она до сих пор, значит, вполне можно терпеть. Зато как хорошо Владушке, как сладко стонет ее господин, ее драгоценное сокровище. Ничего, она потерпит. Она все вытерпит ради своей цели, ради высшего предназначения: всегда быть рядом с Владом и вечно услаждать своего хозяина. А для этого ей нужен ребенок. И она терпела.
Влад
Влад начинал привыкать к семейной жизни. Теперь они с Любашей жили в отдельной двухкомнатной квартире в самом центре Хабаровска. И квартира, и обстановка — совместный свадебный подарок родителей молодоженам. Через полгода после свадьбы тесть подарил зятю Жигули-шестерку цвета белой ночи. Карьера Влада тоже на месте не стояла. Стараниями Адаменко Влад в свои двадцать три с половиной был уже заместителем начальника отдела внешней торговли. Зятек был чрезвычайно благодарен тестю и прекрасно понимал, что всеми своими благами обязан браку с Любашей. Любить ее он, конечно, не любит, но и не обидит никогда. А иначе в одночасье и квартиры лишится, и машины, и с престижной работы вылетит в мгновение ока. Нет, он Любашу должен холить и лелеять, чтобы, не дай Бог, ей не пришла в голову мысль о разводе. В принципе, от Влада требовалось одно — ночевать дома и услаждать супругу. Вопрос о деньгах в их семье никогда не поднимался — состоятельные отцы подбрасывали с обеих сторон, не дожидаясь просьбы о помощи, так что, в принципе, своей зарплатой Влад сам же и распоряжался, финансово был супруге не подотчетен — в общем, куда ни кинь, кругом одна сплошная приятность. И чего он, дурак, так боялся женитьбы? В сущности, у этого брака не было ни одного более-менее неприятного момента. Разве что физическая близость с супругой. Но Влад и тут наловчился. Удовлетворяя Любашу, Влад думал о том, что завтра утром он заедет на часок к Тамаре, а она усладит его так-то и так-то. За приятными мыслями близость с постылой супружницей незаметно катилась сама по себе, вроде он, Влад, как бы и ни при чем, словно и не присутствует при этом действии. Пять минут физических упражнений и супруга, довольная, отворачивается к стене и засыпает. Влад перекатывается на другой край кровати и засыпает не менее спокойно. Его совесть чиста, он удовлетворил жену, а завтра удовлетворится сам. Нормальная, вполне удобная жизнь. Зато сколько выгоды!
