А тут вдруг гипнотическая юбка, не скрывающая, а лишь подчеркивающая красоту ног. Таинственно мерцающие в сумраке губы. Веснушки, подмигивающие из-под ворота… И молнии, молнии, молнии. Сотни, тысячи мелких колючих разрядов. Не убивающие, а заводящие, зажигающие, распаляющие желание.
Он долго терпел, сдерживая порыв, напоминая себе, что не может позволить себе расслабиться. Даже окажись на ее месте любая другая: он ведь дал себе зарок — никаких студенток! А Казанцева не просто студентка, она еще и Ольгина ближайшая подруга, и даже свидетельница на их скорой свадьбе.
Сдерживал себя, уговаривал, но искушение оказалось слишком велико: руки сами собою потянулись к ее плечам, погладили нежно:
— Не замерзла? Платье совсем легкое, а у меня тут холодно, как в подземелье.
Она чувствовала его дыхание на своей шее. Легкое, едва заметное.
Почему все так? Неужели она завидует Ольге? Быть того не может. Чему завидовать? Что та выходит замуж за переходный красный вымпел?
Тогда что это, если не зависть? Чем еще объяснить, что Маринку тревожит его дыхание? Она же терпеть не может физрука! И Конаковой не завидует — да ее жалеть в пору, какая уж тут зависть?
Однако кто бы знал, как тяжело усидеть на стуле, когда он стоит за спиной и дышит, дышит, дышит!
Только теперь она поняла, чему так радовалась Ольга, отчего сладко жмурилась. Если от одного его дыхания трудно на месте усидеть, остается догадываться, каким может быть продолжение.
А она-то думала, что мужик — это Арнольдик. Вот дура-то! Плакала, себя жалеючи. Думала, сокровище потеряла.
Каким же оно должно быть, сокровище? Арнольдик, как стало понятно в сравнении с физруком, далеко не сокровище. Но и физрук ведь, достояние 'педульки', подавно так не назовешь. Сокровище — это надежный самостоятельный мужик, а не маменькин сынок, как Арнольдик. Но при этом должен дышать так, как Кеба. Как минимум дышать — чтоб мурашки по коже, чтоб мысли вон. Чтоб…
Стыдно было признаться самой себе, но хотелось ощутить на себе не только его дыхание. Хотелось, чтоб прижал ее физрук так, как, наверное, Ольгу прижимает. Не для того, чтобы отбить у подруги жениха — куда Маринке с Конаковой тягаться! Исключительно для того, чтобы узнать, каков он должен быть, настоящий мужик. Чтоб в следующий раз не принять за него очередное убожество типа Арнольдика.
Все ли мечты сбываются, или лишь некоторые, самые опасные, но эта сбылась. Пробормотав что-то про подземелье, физрук приобнял ее за плечи.
