Драма? Да ну. Они, политики, и не такое переживут.
Итак, коммунизму конец. Жалкие остатки идейных уже вряд ли сколотят что-либо жизнеспособное, так, ошметки. Имеют право. Как и все.
Господи, снилось ли такое хоть в кошмарном сне Ленину? За что боролись?
Теперь министры. Они в массе своей поддержали путч. Кто в стране был хозяин на местах? Министерства. Вот теперь их – по шапке. Уже легче.
Но торговля! Основной создатель дефицита и спекуляции, накаляющий обстановку с каждым днем. Надо ее уничтожить без остатка, лучших продавцов (а что это такое?) еще можно трудоустроить в фирменных магазинах, а остальных – прямо в Магадан. Они – уж наворовали! Да любая уборщица в магазине живет лучше меня. У нее есть все, а у меня – далеко еще не все.
Надо, надо – немедленно! – рушить госторговлю. Это рудимент социализма, разлагающий общество. Это мафия.
Очень, ну очень мечтаю увидеть секретаря или там инструктора райкома в очереди у биржи труда, или, к примеру, с лопатой, у моей супруги, в Управлении зеленого строительства. А продавца – заискивающе зазывающего хоть зайти в тот захудалый магазинчик, хоть глянуть на тот залежавшийся товар, что он правдами и неправдами добывал за бугром и на своем горбу приволок, недосыпал, таскал и стерег, – а никто не берет!
Эх, скорее дожить бы.
Да, праздник сегодня. Додавил-таки Ельцин Горбачева.
За кого держаться мне? За Союз или за Россию? Или за свою родную Украину? Я же все-таки хохол, и язык – мой родной, и культура, – все мое. Но я родился и вырос аккурат на границе, а прожив всю сознательную жизнь в России, обрусел, даже осибирячился, полюбил здешний край и здешний народ, здесь я чувствую себя среди своих. И все больше отдаляюсь от исторической родины и от украинцев, особенно от старых знакомых, чуть ли не друзей детства, спившихся и деградировавших. Как они все к худшему изменились! Да, надо самому быть украинцем, чтобы прочувствовать, как ужасен охамевший, самодовольный, сытый и полупьяный сержант-хохол, у которого все схвачено. Но так же, как и все русское, я люблю все искренне украинское, без хамства и самодовольства: рiдну мову вовчанських тiток, сердечные песни, стихи моего родного Тараса…
Ну ладно, Это все внутреннее. А жить мне здесь, в Сибири, где я пустил крепкие корни, продолжил свой род… здесь и в землю лягу.
Союз – нечто эфемерное. Союзу я служил, потому что республики были просто его губерниями, и только. А сейчас мощный рост национализма во всем мире, и Россия возрождается; а она, с ее культурой, только без псевдо, вроде фольклорных ансамблей или пресловутого опереточного козачества, – она мне родная, точно так же, как и Украина.
