Видимо, рубеж возврата пройден, и судьба моя, направляемая кем-то по устоявшемуся руслу бесхребетности и конформизма, так и потечет к известному и уже не так далекому концу.
Ибо сохранить здоровье, ведя и далее такой же образ жизни, пилоту не дано. А восстановить или даже сохранить остатки здоровья… поздно.
Вряд ли хватит сил уже затевать что-либо новое в жизни. Хотел купить в деревне дом, дышать на старости свежим воздухом… нет, не куплю, уже и желания особого нет. Сгнием в дымном городе.
В общем-то, жить любопытно. Треску кругом много, а все стоит. И не надо перестраиваться: на мой век хватит еще лет 15-20 этой, прежней жизни.
Никому не завидую. У меня есть все для жизни. Старость, как бы ее ни обрисовывали страшные, апокалипсические прогнозы, все же обеспечена на высшем пенсионерском уровне, крыша есть, штанов накупил… аж две пары, а под кирзухи вместо носков пойдут портянки; я их наматывать умею.
Дикость, грязь, невежество, историю я принимаю как должное. И как жил, так и живу, так и буду жить.
Ну, еще пару лет, ну, три, полетаю. Оксана наконец-то вроде бы обещает на 5-м курсе, т.е. через полтора года, выйти замуж. Внучат же пока не обещает: не те времена. Ну, и будем пропадать на даче. Ну, со скуки устроюсь где-то работать. Деньги сейчас ничего не стоят, но без них тоже плохо. Ну, хоть на бензин заработать.
Я ведь летаю сейчас потому, что еще что-то можно где-то добыть. И иллюзия высоких заработков: за три месяца на книжку набегает пара тысяч, а тратить некуда, мы их профунькиваем на что попало. У меня 850, у Нади 300, у Оксаны 150, а денег лишних, хотя бы на тот домик в деревне, нет.
А домики подорожали за одно лето, и за что пять лет назад просили пятьсот, сейчас требуют пять тысяч.
Нет, я не догоню. Хватит нам и того, что есть.
Как живет Советский Союз на среднюю зарплату 250 рублей, я не интересуюсь, в очередях пока не стою, а что надо, покупаю на рынке. И лишних денег нет, и гнаться за рублем я не гонюсь. Работа каторжная, по 90 часов в месяц, позволяет, вернее, заставляет, зарабатывать много. Ну, терплю.
Да, я знаю себе цену, извините, дорогие сограждане, и с вами в очередях стоять не хочу – это мое право. Вот на пенсии – настоюсь в очередях, но это впереди.
Три месяца колотили экстрасистолы, ну, прошло. Бог с ним, с сердцем.
Самолеты угоняют через день. Уже и Александрова пытались угнать. Может, и меня завтра… Плевать.
