В третьей группе Силлнер и Доминик Сумиан. Оба они работали на 40-метровой глубине, где Силлнер делал снимки в манере, присущей ему одному.
Похоже, фотограф недоволен. Очевидно, он сделал за день не столько, сколько бы ему хотелось. Забавно видеть его за работой. Он невысок, округл, плавает, подгребая под себя, "по-собачьи". Он, пожалуй, напоминает иглобрюха, когда тот, убрав спинные плавники, плывет сам не зная куда, как бы рассеянный и в то же время настороженный. На шее у него наподобие четок всякая всячина: фильтры, экспонометр, несколько камер и даже рулетка для измерения расстояний. Сняв кадр, он с улыбкой движется дальше, прижав нос к видоискателю. Если за ним плывет акула, он этого даже не заметит. Кроме того, под водой с ним невозможно разговаривать. Наш фотограф приходит в ярость, и тогда из клапана дыхательного автомата у него появляются огромные сердитые пузыри. Силлнер имеет привычку разбрасывать свое имущество по всему судну: на палубе, в кают-компании. А перед следующим погружением он начинает вопить, что у него "сперли все барахло, что это невыносимо". Мы по обыкновению собираем все, что он расшвырял, и приносим ему. Силлнер краснеет от смущения, а мы весело хохочем.
Охотно даю ему в напарники Доминика Сумиана. Доминик лучше, чем кто-либо, может уберечь фотографа как от акул, так и от последствий его рассеянности. Сумиана все на судне зовут Думе (корсиканское сокращение от Доминик), это великолепный аквалангист. Кроме того, он наделен недюжинной силой. Одно удовольствие смотреть, как он передвигается в воде — крупный, длинноногий, поистине атлет. Подобно большинству моряков, составляющих экипаж "Калипсо", это добродушный, сдержанный гигант. Ценим мы в нем и хладнокровие, которое не изменяет ему ни при каких обстоятельствах. У нас в экипаже он свыше трех лет, и с каждым годом мы все больше ценим Доминика. Как и другие молодые моряки, он, по-видимому, нашел на корабле свое призвание и готов делить с нами все, что выпадет на нашу долю. Сначала Доминик был пловцом, а недавно стал оператором "ныряющего блюдца".
Условия, в которых приходится совершать погружения у Космоледо, сложны; но мы хорошо знаем, что это частое явление. Зато нам представилась редкая возможность увидеть такое изобилие рыб, какого мы никогда прежде не видели. Причем, несмотря на течения, которые мешают работать и взмучивают воду.
На прибрежном плато, где глубины до 14–15 метров, тропические рыбы всех размеров просто кишат. Внушительный мероу высовывает из норы голову, чтобы взглянуть на нас. То же самое происходит даже на глубине 6 метров. Множество скорпен с острыми зубами, огромных рыб-попугаев, целые рыбные реки, наподобие тех, что мы видели близ острова Фюниду на Мальдивах, живут в этом раю, куда еще никто не внес смятения.
