…нож остр в ее руках, легко режет картофель. Бурлит вода в кастрюле. Вкусно парит борщ. Появляется муж в спортивном костюме, в носках.
— Ой, как жратеньки хочется!
— Опять без тапок? — сердится Маша, — Сколько можно?…
— Машенька, я умираю от голода и от любви к тебе, — кокетничает муж.
— Ну, что от голода, верю, — соглашается жена. — А вот от любви?
— Я тебя обожаю, радость моя. — Подходит, опускает руки ей на плечи.
— Что это с тобой, радость моя? — усмехается Мария и делает резкий разворот, чтобы увидеть лицо мужа.
На лице мужа стынет улыбка, а в глазах — непонимание, удивление, а потом ужас.
— Ыыыы, — говорит муж и опускает глаза вниз.
Маша, с недоумением проследив за его взглядом, видит: нож по рукоятку пропал в беззащитном боку мужа.
Муж, обмякнув, валится на нее. Испуганно и тяжело дышит. Глаза уже закрыты.
— Тихо-тихо, — говорит Маша. — Несчастный случай. Ты же сам? Сам. Сейчас тебе будет хорошо. — Резким движением вырывает нож.
Теплая, гемоглобинная кровь хлынула из раны. Маша опустила мужа в лужу крови. Тот был уже бездыханен. Маша развязала свой кухонный фартук, бросила в лужу, ногой подбила тряпку к телу, точно желая остановить лужу… Обратила внимание на окровавленный нож в руке… Открыла кран, подставила под воду стальное лезвие… смотрела перед собой… смотрела в себя?
Бурлила вода в кастрюле. Вкусно парил борщ. Маша отмывала нож под струей воды. Вошел муж в кухню; был в спортивном костюме, на ногах домашние тапочки. Нюхнул воздух.
— Ууу! Умираю от голода. У меня в животе оркестр!
— Да? — спросила Маша со странной усмешкой. — Не трогайте дирижера, он играет, как умеет…
— Понял; меня нет. — Муж исчез.
Мария, продолжая улыбаться, взмахнула ножом, будто дирижерской палочкой, и вонзила его в полупустой пакет из-под картофеля.
В квартире было тихо, чисто и сумрачно. Покашливала гриппующая жена. Павел сидел перед елочкой и разбирал ее. Елочка осыпалась.
— Павлуша, — звала жена слабым голосом.
Быстро поднялся, прошел к ее комнате, открыл дверь. Жена лежала в тусклом свете ночника. На столике — лекарства, чашки, горчичники.
— Воды, будь добр.
— Конечно-конечно. — Взял чашку, заметил упаковку лекарства из больницы.
Поспешил на кухню; из чайника налил в чашку воды; вернулся в комнату. Жена распечатала упаковку, держала лекарственный шарик на ладони. Взяла из его рук чашку, бросила шарик в рот, запила водой.
— Спасибо.
— Больше ничего?…
— Нет-нет, я полежу-полежу…
— Если что… — Вышел из комнаты; снова присел перед елочкой.
