— Восемь часов двадцать минут… А что я надену?
— Спроси у мамы.
— А где она? — поинтересовался сын.
— Она уже встречает Новый год, — пошутил муж. — Поскольку Новый год уже шагает по стране…
Маша затушила сигарету о снежную слизь, лежащую на перилах балкона, переступила через высокий порог.
— Так шагает, что портки потеряет.
— А? — не понял муж. — Ты как себя чувствуешь? Отпросилась бы…
— Нет, — твердо ответила Маша. — Родная школа прежде всего!
— А родной муж?
— А родной муж объелся сушеных груш, — развела руками Маша. — Быть ответственным за школьный Новый год — это честь! И мы ее оправдаем. — Рылась в бельевом шкафу. — Слава, костюмчик матроса? — Встряхнула костюм, проговорила как бы про себя: — Палубного…
— Ну, хорошо, — равнодушно отвечал сын из детской. — Па? А когда мы на лыжах?…
— На водных, что ли?
Маша пришла на кухню, вытащила гладильную доску, включила утюг, разложила на доске детский костюмчик, усмехнулась своим мыслям…
Телефонный звонок. Маша напряженно прислушалась к голосу мужа.
— Да, Петр Петрович! Да-да, будем, только, так сказать, у нас потери… У жены Новый год в школе… Да-да, наши жены… Да? Куплю, конечно… До встречи… Передам… Спасибо…
Маша гладила матросский костюмчик. Появился муж, по-доброму улыбался.
— Глубочайшие тебе поздравления…
— От кого?
— От Петра Петровича… Необыкновенной души человек…
— Да? — Покосилась на мужа. — Он у нас — вдовец?
— Почему это? — удивился. — У него прекрасная половина… Что это у тебя, Машенька, за фантазии? — Взял ее за плечи. — Ты у меня фантазерка.
— У тебя? — пожала плечами, сбросив его руки. — Надеюсь, вы с Петровичем не надеретесь, как сапожники? — Понесла в детскую костюмчик.
— А зачем? — глупо ухмыльнулся муж.
Маша ушла. Муж, взяв со стола грубо-хрустальную пепельницу, наполненную окурками, открыл дверцу посудомойки, привычно сбросил содержимое пепельницы в помойное ведро.
В своем домашнем кабинете, полулежа в кресле, курил Павел; листал медицинский журнал. В гостиной бормотал телевизор. Передвигались стулья, Павел вдавил окурок в пепельницу — входила жена.
— Сколько можно чадить?… Ты когда на дежурство?
— К восьми, — спокойно ответил. — А что?
— Тогда я наш девичник тоже к восьми…
— Помочь?
— Ведро вынеси.
— Есть ведро, — поднялся, пошел за располневшей женой.
В гостиной Ася наряжала приземистую елочку. Павел миролюбиво пошутил:
— Как дела, заяц? Волк не пробегал?
Дочь стойко не отвечала. Впрочем, Павел и не ждал ответа. Вытащил помойное ведро, переполненное мусором и отходами пищи. Чертыхнулся — на пол упали скользкие картофельные очистки. Поднял их руками, вдавил в ведро.
