Но однажды повелитель, как Симург, пропал.
Время шло. Никто о шахе ничего не знал.
Горевали мы; в печали влекся день за днем,
Вести, как о птице Анка, не было о нем.
Но внезапно нам судьбою царь был возвращен;
Словно и не отлучался, снова сел на трои.
Молчалив он был и в черном — с головы до пят.
Были черными — рубаха, шапка и халат.
После этого он правил многие года,
Только в черное зачем-то облачен всегда,
Без несчастья — одеяньем скорби омрачен,
Как вода живая, в вечном мраке заключен.
С ним была я, и светили мне его лучи...
И однажды — с глазу на глаз — горестно в ночи
Он мне голосом печальным жаловаться стал:
«Посмотри, как свод небесный на меня напал,
Из страны Ипема силой он меня увлек
И навеки в этот черный погрузил поток.
И никто меня не спросит: «Царь мой, где ты был?
Почему седины черной ты чалмой покрыл?»
И, ответ обдумывая и словам его
Молча внемля, прижималась я к ногам его.
Молвила: «О покровитель вдов и горемык...
О властитель справедливый, лучший из владык!
Искушать тебя — что небо топором рубить, —
Кто дерзнет? Один ты волен тайное открыть».
Что достойна я доверья, понял властелин —
Мускусный открыл мешочек, просверлил рубин
И сказал: «Когда я в мире сделался царем,
Возлюбил гостеприимство, всем открыл свой дом.
И у всех, кого я видел, — добрых и дурных, —
Спрашивал о приключеньях, что постигли их.
И пришел однажды ночью некий гость в мой дом,
Были плащ, чалма и туфли — черные на нем.
По обычаю, велел я угостить его.
Угостивши, захотел я расспросить его.
Начал: «Мне, не знающему повести твоей,
Молви, — почему ты в платье — полночи темней?»
Он ответил мне: «Об этом спрашивать забудь.
Никогда к гнезду Симурга не отыщешь путь».
Я сказал: «Не уклоняйся, друг, поведай мне,
Что за чудеса ты видел и в какой стране?»
Отвечал мой гость: «Ты должен, царь, меня простить,
Мне ответа рокового в слово не вместить.
Не поймут, не разгадают люди тайны той,
Кроме смертных, облаченных вечной чернотой».
Умолял его я долго правду рассказать,
Моего томленья, видно, он не мог понять.
Всем мольбам моим как будто он и не внимал.
Предо мной завесы тайны он не подымал.
Но, увидев, как встревожен я, как угнетен,
Своего молчанья словно устыдился он.
Вот что он поведал: «Город есть в горах Китая.
Красотой, благоустройством — он подобье рая,
А зовется «Град Смятенных» и «Скорбен Обитель».
В нем лишь черные одежды носит каждый житель.
Люди там красивы; каждый ликом, что луна,
Но, как ночь без звезд, одежда каждого черна.
