— Вот спущусь по нужде на землю, вернусь и развяжу!
— А я что, не хочу, что ли? — плаксиво сказал я. — Терпеть, что ли?! А?!
— Не хнычь, — грубо сказал он, развязывая на мне веревку. — Давай быстро вместе со мной, и летим.
Ночь пришла абсолютно темной, без единой звезды на небе. Кругом нас была сплошная тьма, кроме слабого свечения приборов на приборной доске винтокрыла. В какое-то мгновение я почувствовал себя пружиной, точным хронометром, хотя и не думал о себе этими, да и другими словами. Чисто интуитивно я дал а, Урку спрыгнуть первым, и только после, но сразу же спрыгнул сам — веревка, которой я был привязан, и мой легкий рюкзачок (я схватил его за лямки, не завязывая) «приземлились» вместе со мной в полной темноте, и а, Урк этого не видел. Сразу же я залепил громкую фразу незамысловатей (тоже чисто интуитивно), рассчитывая на характер этого гада.
— Как ты взлетишь в этой темнотище? — сказал я. — Поляна маленькая, ничего у тебя не выйдет, понял?! — грубовато добавил я и хохотнул. Я сердцем чувствовал, что именно в длине его ответа все и заключено, сказать вторую фразу я уже не смогу, не буду иметь права, если создал нужную ситуацию.
— Ты что, обалдел малость?! — рявкнул он. — Или я тебя сильновато пристукнул по башке?! Темнота, видите ли! Взлет-то вертикальный! Не-ет, этого тебе не понять! Вы на своей Земле, наверное, и не видел винтокрылов, а?! А прожектор?! Соображаешь? Вряд ли ты соображаешь! Какой-то умишко у тебя есть…
Да, я выиграл, пока выиграл: фраза его, громкая ругань и мерзкий смех — все было длинным и громким; большими мягкими шагами я отступал куда-то назад… шаг, шаг, шаг, еще шаг, еще, еще, лишь бы не грохнуться, лишь бы скорее «пройти» поляну и упереться ногой, рукой, спиной в дерево, лишь бы побыстрее оказаться в лесу.
— Унюхал, что такое хороший винтокрыл, а? И если пилот хороший. Такой, как я. Учуял? — продолжал он.
И этого хватило, чтобы я действительно наткнулся наконец на дерево, сделал шаг в сторону, еще отступил в глубь леса, еще, еще…
— Ты готов? Чего ты молчишь?! — рявкнул он, и я, продолжая большими шагами (вроде «гусиного», но назад) отступать в лес, услышал, как он взгромоздился в кабину, плюхнулся в кресло… потом пауза, и тут он заорал:
— Что ты там возишься, эй?! В штанах запутался?
Но я молчал, застывая и снова пользуясь его вскриками, и все дальше спиной уходил в лес, натыкаясь на деревья и обходя их.
— Сдох ты, что ли?! — заорал он. Потом пауза. И потом, вероятно, увидев, что рюкзака моего нет, он взревел как бешеный:
