— Интересно, как хорошо ты видишь и хороша ли твоя память? Понимая, что терять мне нечего, я сказал:
— Не исключено, что твой напарник не умер, а сильно ранен. Ты должен был бросить меня, а не его. Стало быть, ты не из повстанцев. Ну что, прав я? — сказал я как-то даже грубовато.
— Более того, — сказал он и снял очки.
Это был… а, Урк. Тот самый кулачный боец, шпик квистории, которого вместе с а, Грипом чисто «вырубили» на вечере технициума Олуни и Каль-тут. Я — молчал.
Близилась ночь. Еще не совсем стемнело, винтокрыл стоял на маленькой поляне среди высоких деревьев леса, а, Урк ужинал, насильно запихивая куски еды и в мой рот, из чего напрашивался умный вывод, что я ему нужен живым. Поесть он мог и в воздухе, но мы уже давно сели, а несколько раньше он пробурчал: «Нет смысла лететь в Тарнфил днем, в самое пекло боя». Что я оценил довольно быстро, когда прошло головокружение от трех легких «педагогических» ударов а, Урка, так это свое незавидное положение.
— Ну, узнал ты меня? — спросил а, Урк, когда мы еще летели, а я немного отошел и думал: хвала небу, папа и остальные хоть будут знать от Оли, где я приблизительно, а не то чтобы просто как в воду канул. — Узнал или нет? — повторил а, Урк. А я подумал: коммуникатор-то мой и пистолет в рюкзаке под травой он не видел.
— Нет, — соврал я. — Не узнал.
— Плохое зрение, что ли? — спросил он. — Ты сидел в зальчике этого идиотского технициума, а я и мой напарник показывали, что такое кулачный бой, настоящий кулачный бой… Всё это было подстроено. (Я молчал.) Небось эти двое моро первую нашу пару не тронули, потому что, я думаю, были с ними в сговоре, заодно.
— Что значит «не тронули?» — сказал я. — Моро выиграли.
— Вот именно. А нас они искалечили.
— Как это?.. — удивился я. — Вы же опытные бойцы. Просто они у вас тоже чисто выиграли, так как вообще сильнее всех вас.
— Сильнее?! — прохрипел а, Урк. — Заткни глотку. Они нас искалечили. Мы лежали в больнице. В обмороке, с переломами.
— Ничего я не знаю, — сказал я. — И ничего я не заметил. Они вас уложили, и занавес опустился. Никто ничего не видел.
— Вот именно, — зло сказал а, Урк. — Чистая работа. Было у нас с а, Грипом одно дельце, не скрою, хотя и не скажу, какое. Острое дельце и денежное. За это нам и отомстили, но — бей меня по башке самым большим шаром здания квистории — ума не приложу, откуда они узнали об этом деле. Знали двое: я и а, Грип.
— Кто они-то? — глупо спросил я.
