— Здесь ближе Тарнфил, — сказала Пилли. — Там мало медсестер.
— Но на этом берегу уже нет перемещений наших войск к Тарнфилу, а на северном есть. Как вы доберетесь? Северный берег вам выгоднее.
— Своей машиной, — сказала Пилли. — Как же еще?
— Привет! — Фи-лол прыгнул, надев маску, спиной в воду.
— Вы это серьезно про Тарнфил, Пилли? — спросил папа.
— Вполне.
Папа как-то растерянно затрепыхал руками.
Вдруг мы услышали над головой тихую и протяжную песню моро; мы обернулись — по ущелью к нам спускался Олуни. Его длинный нож и тело были в крови, и он, улыбнувшись нам, быстро прыгнул в воду и омылся. Потом сел рядом с нами на песок, сказав, как бы между прочим, что две криспы-тутты мешали ему пройти в тоннеле скалы. Потом он рассказал нам о важном для всех моро событии. Еще неделю назад Малигат принял решение: мы живем на этой планете особняком, сказал он, но мы, моро, ходим по ее земле, ловим ее рыбу и едим ее мясо и плоды с деревьев, пьем ее воду; в воздухе городов, леса и моря пахнет войной, и войной справедливой, мы, моро, должны помочь политорам в их борьбе. Всем молодым моро уходить на войну нельзя: кто тогда будет кормить и защищать остальных? Пойдут триста человек. По берегам моря живет много племен моро — пусть вождь каждого племени знает о решении Малигата. Вожди согласились с Малигатом, что моро трудно будет воевать в городах. Малигат решил, что войска квистора, терпя поражение, будут вынуждены отступать в леса, где их и встретят моро.
— Завтра мы уходим, — закончил Олуни, — надо сообщить об этом Орику.
Папа кивнул и долго пытался «изловить» в эфире Рольта.
— Капитан? — спросил папа. — Это сварщик с берега. Недавно мы видели винтокрыльщика с вашего летательного корабля, но не знали тогда одной новости…
— Внимательно слушаю вас, — сказал Рольт. Папа замялся, стараясь придумать, как в разговоре обозначить моро; похоже, Рольт почувствовал именно это, так как спросил у папы: — Это касается ребят, которые посильнее кулачных бойцов, да?
— Да-да, — обрадовался папа. — Они завтра веселыми компаниями отправятся по всем городам, но в них входить не будут, будут в лесах рядом. Передайте кому следует.
— Ясно, — сказал Рольт. — Завтра. Спасибо. Всё?
— Все!.. О вашем выходе завтра, — сказал папа Олуни, — я передал. — Папа улыбался, почувствовав себя «при деле».
Олуни кивнул, положив папе руку на плечо.
После обеда возникла мысль, чем бы заняться, хотя все «занятия» воспринимались мною в одну сотую их силы. Пилли и папа решили, что ничем не займутся, останутся в селении; несколько неохотно папа согласился на то, чтобы я и Оли побросали блесну на ближайшей речке. Пилли попросила нас набрать побольше красной травы, она очень бы пригодилась к ужину. Я положил свой пистолет и коммуникатор в маленький рюкзак, мы с Оли взяли снасти и улетели на одной из наших машин. Пилли спросила еще у Оли, взяла ли та свой «кистевой» пистолет, и Оли кивнула.
