— Скажите, уль Ир-фа, а это правда, что моро — не политоры, хотя давно с вами? Будто их привезли?
— Ты будешь у моро, может, они тебе сами расскажут. Глубокий поклон Малигату, он великий моро.
— И уж конечно его скульптуры нет в вашем музее великих?!
— Случись такое, Горгонерр просто загрыз бы скульптора и директора музея, забыв о своей элитарности.
…На обеде присутствовали все, и Оли тоже. Орик доставил моро без приключений. А Пилли и папа действительно поглядели галерею великих; он прихватил с собой фотоаппарат и отщелкал четыре пленки, хотя великих политоров было куда больше. Я спросил, были ли там изображения женщин, и Пилли сказала:
— А ты думал нет? В элитарной среде у нас демократия.
— Да нет… — Я смутился. — Я уверен, что в жизни они есть, например, ты, Пилли, я думал нет скульптур.
— Есть, — сказала она. — А твоего папу я повела туда и с корыстной целью: там есть моя скульптура. Я — обомлел.
— Такая молоденькая и… Это за кулинарное искусство?
— Нет, по этому разделу там были звезды похлеще меня.
— «Планирование»? — спросил я.
— Нет. Я автор трех работ, благодаря которым корабли Политории увеличили скорость в полтора раза. Ну как?
Она сказала это, когда уже заканчивалось чаепитие, и уместно было встать из-за стола. Что я и сделал, брякнувшись в дальнее кресло, и долго молчал. Пилли мне бешено нравилась, но я и думать не думал, что она великая женщина. Впрочем, нет, — она великая женщина, решил я, даже если бы ее скульптура не стояла в музее. Великая — и все тут. Я это чувствовал, хотя вряд ли бы смог объяснить словами.
После я ненадолго маханул к Латору. Не стесняясь, я долго обнимал его и гладил его крылья. Лата и Латор были в восторге от моего подарка — костюма и платья, и оба были очень смущены. Латор дал мне много корней и объяснил, как их быстро сушить и заваривать. Но конечно, в настоящий восторг без всякого смущения пришла Мики. Крылышко ее прошло, а уж с ними она и вовсе была похожа на ангела: огромные ресницы и белые локоны — все как полагается. Сначала она раз пять пересмотрела все игрушки, которые я ей подарил, потом забралась ко мне на колени, обняла руками за шею и сказала:
— Ты замечательный, хотя у тебя и нет крылышек. Почему?
— Потому что я с Земли, а это другая планета.
— А папа может до нее долететь?
— Нет, — вздохнул я. — Это в космосе. Очень далеко!
— Нет, он может! — сказала Мики. — Папа все может!
— Тебе папа и мама объяснили, на что ты опираешься крылышками, когда сама летаешь?
