— А что такое? — напряженно спросил папа.
— Забыл сказать: дети несут и несут подарки, всякие… Боюсь, несколько дней — и корабль будет погребен.
Конечно, это была шутка, но и намек: забрать подарки.
— Как же быть? — сказал папа. — Нам хранить негде.
— Знаете, — сказала появившаяся Пилли, — уль Владимир прав, мы к тому же летим знакомиться с Политорией. Есть же подсобные помещения, уль Орик позвонит начальству космодрома. Хорошо?
— Это было бы очень мило с его стороны, Карпий меня убьет, ведь все это происходит при мне.
— Договорились, — сказала Пилли.
— Странно, — сказал папа, — если я вдруг оказался прав и эта адова машина — в квистории, то почему вы сами-то этого не отгадали?
Пилли, хвала небу, не почувствовала себя уязвленной, задумчиво сказала:
— Не знаю. Наверное, обычный вариант: заскок в голове у нас и прямой ход свежего взгляда со стороны. Многие полагают, что эта дрянь — никак не в городе, а зарыта в каком-то мрачном лесу. Полетели, уль Владимир, я отвезу вас в музей скульптур наших знаменитостей. Да, это свежий взгляд со стороны, а мы замордованы вечными и разными проблемами. Особенно теперь.
— А из чего они? Скульптуры?
— Из одного мягкого материала, который быстро застывает.
— У нас на Земле есть буквально подобное.
— Ого! Ваши гении с третьим глазом?
— Некоторые знаменитости на Земле были такими, будто действительно имели еще один глаз, скорее всего, где-то внутри себя. Ну, полетели?
Я вскоре тоже вылетел и довольно быстро добрался до Ир-фа. Мне повезло — у него было часа полтора до какой-то экскурсии.
— Завтра мы с Ориком улетаем на несколько дней. Я думаю, Латор сам занесет вам корешки, вы уж простите.
Он положил мне руку на плечо, мол, ерунда.
— Уль Ир-фа, — сказал я. — Я на машине, время есть, давайте слетаем куда-нибудь, ну, на природу, посидим.
— А что, — сказал он. — Очень неплохо. Я готов.
Я «привез» его в клуб «Голубые крылья», но там было пусто, никого. Мы поднялись на середину вышки и сели на край доски, свесив ноги вниз. Чем-то мне это напоминало сидение с удочкой на пристани, на земной речке.
— Наверное, неловко об этом говорить, уль Ир-фа, — сказал я. — Но мне очень-очень жаль, что вы из-за той травмы с рукой перестали водить корабли в космос. Вы же любите космос!
— Здесь дело не в этом, мальчик, — сказал он, вздохнув, — не в руке, хотя травма была и остается.
— Корабли же ходят на автопилоте, — сказал я.
— Это придирка, мол, может быть такая ситуация, когда командир корабля обязан взять управление в свои руки буквально. Но я и
