Он сидел, пил и курил одну сигарету за другой, перемежая это удовольствие дольками лимона, до тех пор, пока бармен не попросил его очистить помещение. Не слушая вежливых извинений и ссылок на какой-то час, Бирюк послушно встал и вышел, прихватив с собой бутылку водки в качестве домашнего задания.
Автопилот без приключений довел его домой. Вполне возможно, что если бы Сергей вышел из бара на час позже, то был бы пристрелен, так как благоприобретенный биологический механизм вел его, в основном, на четвереньках.
Дома он продолжал развлекаться и пил до тех пор, пока стакан не растаял во мгле тумана, заволокшего мозг, окончательно. Едва успев стянуть с себя курточку, Бирюк провалился в пропасть, на дне которой нет ничего, кроме головной боли.
Мать, следившая за ним со смешанным чувством жалости и злости, на цыпочках приблизилась к дивану. Воздух, пронизанный лунным светом, звенел от перегара. Стараясь не тарахтеть тарой, она прибрала стакан, бутылку и коряво вскрытую консервы.
И тут шарахнули первые выстрелы. От неожиданности старушка выронила все, что держала в руках, и обмочилась.
- Господи, да что же это?!
Бог, который в отличие от нее, слышал-таки предупреждение о комендантском часе, не ответил, так как заблаговременно заткнул уши ватой.
Серегина мать мелко перекрестилась, с тревогой посмотрела на храпящего сына, который вроде просыпаться и призывать ее к ответу за разбитую бутылку не собирался, и направилась в ванную. По пути она едва не упала, споткнувшись о его курточку.
Старушка нагнулась и подняла ее. Сделала она это довольно неудачно и из карманов посыпалась всякая дребедень.
Кряхтя, мать снова присела, и принялась ее собирать. Среди всего прочего она подняла сверток, который вдруг шевельнулся в ее руке. От неожиданности рука сжалась сильнее, стараясь удержать, и тут из него что-то выпрыгнуло.
Подслеповато прищурясь, ей удалось разглядеть нечто маленькое и серенькое, дергающееся в пятне света.
- Боже мой! Мышка!! Раненная!
Тем временем в судорожных движениях "мышки" наметилась система. Было похоже, что она из последних сил ползет к выходу. Сердобольной старушке до слез стало жалко божью тварь, которую не иначе как искалечил сын-изверг.
- Не в моем возрасте бояться мышей! - сказала она сама себе.
Кривясь, мать Сергея подобрала тварь, отнесла ее за порог и отпустила. Еще раз перекрестившись, она закрыла дверь.
Волчье ухо покатилось по ступенькам на встречу с хозяином.
