Ибн-Сина указал рукой на сложенные кругом гладкие голыши, внутри которых чернели уголья. Он собирался что-то добавить к сказанному, но не успел…
Из тёмной ниши, вырубленной в стене за спиной шестирукой богини и до сих пор остававшейся незамеченной путниками, вдруг выскочил какой-то взлохмаченный человек в царедворских одеждах и с безумно горящим взором.
Он дико вскрикнул. Бледное чумазое лицо его перекосилось, словно он терпел невыносимые муки. В следующее мгновение незна комец спрыгнул с алтаря прямо на голову учёного. Никто ничего не успел поделать, как он обрушился на Ибн-Сину всей массой, свалил его с ног и они, сцепившись в схватке, покатились по каменным плитам пола. Учёный как мог отбивался от безумца, награждая того градом ударов, а тот в ответ ревел словно носорог и пытался сомк нуть пальцы на горле Ибн-Сины.
Синдбад и телохранители бросились спасать учёного, но сде лать это было непросто. Безумец вцепился в свою жертву словно клещь.
— Где принцесса?! — вдруг заорал он благим матом и заклацам зуба ми, намереваясь откусить учёному ухо, — Что вы сделали с моей пове лительницей, негодяи?!
— Да пусти ты меня, придурок! — завопил в ответ Ибн-Сина, еле сдерживая незнакомца, — Не брал я никакой принцессы! Помогите!
Наконец Намуба с телохранителями изловчились и ухватив безумца под локти, с трудом оторвали от учёного и поставили на ноги. Тот продолжал бесноваться: вырывался, плевался пеной и щёл кал челюстью и дико вращал белками…
— Где принцесса? Что вы сделали с ней?
Синдбад подскочил к другу, помог подняться и отряхнуться. Вдвоём они подошли к психу, зажатому между телохранителей. Намубу вдруг размахнулся и наградил незнакомца парой хлёстких оплеух по щекам. Тот оборвал крик и уставился на всех ошалелым взглядом, в котором забрезжила искорка разума. Безумец, видимо, собрался наконец придти в себя.
Это был рослый, крупный мужчина с породистым лицом, обрамлённым некогда ухоженной бородкой. Теперь она всклоченная тор чала во все стороны, а над ней кривились красивого разреза красные губы со следами пены, за которыми белели крепкие зубы.
Безумец рядился в богатое платье, слегка пострадавшее от борьбы; на сверкающей золотом перевязи искрились драгоценными камнями ножны непомерно широкой сабли с рукоятью из слоновой кости.
Друзья с первого взгляда признали в нём некоего знатного царедворца, невесть какой судьбой заброшенного в этот пустынный уголок океана.
— Где… принцесса? — спросил шепотом незнакомец, ни к кому в отдельности не обращая свой вопрос.
