— Какой дворец, какие интриги? Скорее я — жертва кораблекрушения. Мои родители, простые бедные люди, плыли на корабле, а когда он пошёл ко дну, утонули вместе с ним, успев отправить меня в моё первое самостоятельное плавание в корзине. Возможно, отсюда и происходит моя неистребимая тяга к морским путешествиям…
— Может так, а может и нет… В том месте, где твой рыбак перехватил корзину, была какая-нибудь река?
— Да! Она впадала в море поблизости от его жилища. Но к чему ты клонишь?
— Вот! — воскликнул обрадовано учёный, — История знает множество случаев, когда спасая царственных младенцев от кровожадных тиранов, их матери отправляли своих драгоценных чад в корзинах по течению рек, а сами становились жертвами дворцовых переворотов. Возможно, что твоя корзина приплыла по реке к морю, а не наоборот.
— Даже если и так, всё равно я из простой крестьянской семьи. Выше по течению не было ни одной приличной деревушки, не то что какого-то могучего государства с династией правителей. Дебри и пустыни, населённые лишь дикими животными. Я едва подрос, изучил те края так же подробно, как хибару вырастившего меня рыбака.
— Хорошо! Пусть там раскинулась пустыня. А по ним, сам знаешь, изредка бредут караваны. Кто станет отрицать, что с одним таким
караваном не ехала красавица королева с младенцем сыном, что бы проведать своих дальних родственников с разрешения мужа. Они остановились на ночлег у реки, а в полночь на них напали разбойники, которых подкупил двоюродный брат короля, помешавшийся от безответной любви к королевне. Всех поубивали. Королевна, что бы избежать надругательства и позорного плена, заколола себя кинжалом, предварительно успев отправить младенца в корзине вниз по реке.
— Ты наслушался сказок, друг мой! А ещё считаешь себя серьёзным учёным!
— Пусть так, но ты всё равно не походишь на араба!
— То же самое можно сказать и о тебе, Ибн-Сина.
— В наших обликах много схожих черт, Синдбад.
— Я давно это приметил, друг.
— Похоже, мы с тобой одной крови, капитан. Мы от одного корня.
— Я тоже думаю, что у нас с тобой одни и те же предки.
— Но ты догадываешься, кто они?
— Не имею ни малейшего представления.
— Тогда я скажу тебе: это этруски — великие русы!
— Этруски? — удивился Синдбад, — Великие русы?
— Да! — подтвердил Ибн-Сина, — Ты и я — чистокровные этруски — тиррены! Доантичные предания извещают, что родиной этрусков являлось западное побережье Малой Азии, а именно: территория древней Людии /Лидии / — этнического соседства кровнородственных славянских и этрусских группировок, этносы которых в дальнейшем объединились. Затем этруски-тиррены и славяне-майоты мигрировали в Европу аж до Аппенин, где и расселились, обживая необъятные просторы. Потомками этрусков в Восточной Европе стали русы, свою территорию они называют не иначе как "русская земля", а своды законов, по которым живут — "Правда русская". Иноземцы называют их просто русскими! Они — наши кровные братья.
