Наконец, она вошла в зал приёмов и почтительно наклонилась, склонив колено, голову, плечи. Король Эдуор кивнул, принимая поклон, и она медленно выпрямилась, скомкивая пальцами вышитый платок, скрывая в нём своё волнение и страх.
— Приветствую вас, господин, желаю доброго утра.
Король внимательно разглядывал её, ничуть не смущаясь, ответил сильным чуть хрипловатым голосом:
— Утро уже прошло, я устал ждать.
— Извините, — она ещё раз склонила колено и голову, глядела исподлобья. — Простите женщин, они всегда собираются очень долго, а если от встречи зависит их жизнь — ещё дольше…
Король хмыкнул и дёрнул подбородком. Выглядела она, со склонённой головой, очень смиренно, но глядела непокорно, непроста́, ох, непроста́. И платье на ней чёрное с жёлтыми вставками, намёк на цвета фамильного герба? Вызов! Тело по возможности закрыто: высокий воротник, шнуровка платья — под самое горло, длинные узкие рукава до пальцев, строгая причёска — прядь к пряди. Придраться не к чему.
— Ты знаешь, в чём виноват твой отец? — король спросил первым, сразу же своим обращением на "ты" дал понять ей её место.
— Да, господин.
— Он был моим вассалом, ты — его дочь. Ты достойна смерти, но, так как ты всё-таки дочь, я прощаю тебя, я дарую тебе жизнь.
Аэлла склонила голову, чувствуя, как сильно бьётся сердце, шепнула в ответ:
— Благодарю вас, господин. Дети за преступления отцов не отвечают.
Король резко развернулся к ней, как от удара, заговорил громче:
— Ошибаешься, дорогая! Ещё как отвечают! По всей строгости! И я дарую тебе жизнь только потому, что ты — женщина, ты выйдешь замуж, и будешь рожать детей представителю другого рода! Другой семьи!
Она с силой стиснула зубы и прикрыла глаза, переживая внутреннюю боль, чувствуя, как в душе её рождается сопротивление, желание противостоять этому человеку. Он привык вершить судьбы людей, вмешиваться в их жизни. Она не проронила ни звука.
Король Эдуор походил по каменным плитам зала, волоча за собой длинную мантию. Заговорил первым, задав вопрос:
— Твой отец уже нашёл тебе партию?
— Нет, господин.
— Почему? — повернул к ней голову. Аэлла так и стояла, склонившись, но разрешения выпрямиться он ей не давал.
— Я сама не хотела… — глянула исподлобья. — Я не хотела замуж, господин, не хотела покидать отца и Райрон.
— Вот как? — король усмехнулся небрежно, будто любить кого-то или что-то было преступлением или большой глупостью, тем более, опального вассала и его земли. — Ты — избалованная девчонка, но я возьмусь за твоё воспитание.
