— Нечего мне припоминать, никаких котов я не знаю.
«Соврал старый болтун!» — с неприязнью вспомнил Антон Егора Кузьмича Стрельникова, но решил не отступать от намеченного плана.
— Мне известно, что осенью шестьдесят шестого года, точнее — тринадцатого сентября, вы достали из колодца у культстана дохлого кота, — упрямо повторил он.
— Осенью шестьдесят шестого?.. — Столбов посмотрел исподлобья. — Я про то давным-давно забыл. Думал, недавнее что пытаете. Ну, было такое.
Бирюков повеселел.
— Расскажите, как это произошло.
— Что рассказывать? Утром зачерпнул воды из колодца и вместе с ней кота вытащил.
— Видел это кто-нибудь из колхозников?
— Вроде все видели, кто на культстане был.
Столбов отвечал грубовато. Прежде чем ответить, жевал мундштук папиросы, думал, будто взвешивал каждое слово. Разговор явно ему не нравился. Антон подметил это и решил, что называется, «ударить напрямую».
— Вчера из колодца кости человека подняли…
«Удар» не произвел на Столбова ни малейшего впечатления. По-прежнему рассматривая сапоги, он с ухмылкой спросил:
— Ну, а кот здесь при чем?
— Мог ли в колодце оказаться незамеченным труп человека, когда вы достали оттуда кота?
— Нет, конечно, — Столбов опять ухмыльнулся и пояснил: — Я бы тогда воды не зачерпнул, ее там с гулькин нос было.
— А сам колодец каким был?
— Колодец как колодец. В лопухах весь. Бадья деревянная всегда рядом стояла. Воды, говорю, в нем мало было, да и та для питья не годилась.
Для Бирюкова это уже было новым.
— Почему? — быстро спросил он.
— Плесневелая, тиной отдавала. Колодец-то еще при царе Горохе вырыли. С той поры ни разу не чистили, вот вода и зацвела в нем. Брали ее только для тракторов и машин, да так, например, пол в культстане помыть или еще что-нибудь. А за питьевой водой ходили к роднику.
— Вы для чего в тот раз воду доставали? — Антон нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Припомните детали, подробности.
— Помню, с вечера начался дождь. Холод. Середина сентября стояла. Убирали пшеницу, помню…
— Там же клеверное поле.
— Клевер лет пять как высеяли, а тогда… точно помню, пшеница была, — уточнил Столбов и, как ни в чем не бывало, продолжил: Осень тогда дождила, из-за слякоти чуть не целыми днями простаивали. Сырую-то пшеницу жать не будешь. В то утро вроде прояснило. Все спали, а я поднялся часов в шесть. На стареньком самосвале тогда работал, радиатор у него на ладан дышал. Хотел подремонтировать. Воду слил, когда ремонт закончил, пошел к колодцу за водой, чтобы в радиатор залить. Черпнул бадьей и… кота вместе с водой достал.
