Но как убедить Гадеса не избегать богини? Его господин вообще не привык к гостям. Все его бытие было распланировано, упорядочено и организовано, и в нем просто не было места для других бессмертных. А богиня весны определенно нарушала распорядок. И к тому же она была прекрасной, оживленной и загадочной.
Если бы Гадес мог чувствовать себя с ней так же легко, как с бесчисленными умершими!..
— Может, в этом и скрыт ответ, господин.
Гадес вопросительно посмотрел на него.
— Представь, что Персефона — просто одна из душ умерших.
— Япис, это глупо!
— Почему? — Даймон разочарованно развел руками. — Ты постоянно борешься с самим собой, Гадес! Ты говорить, что тебе следует держаться подальше от нее, но я же вижу в твоих глазах свет, которого не видел уже целую вечность! А что, если богини судьбы вдруг подобрели и среди бессмертных появилась та, что похожа на тебя? Но как ты узнаешь об этом, если будешь прятаться от любых проявлений жизни? Дай этой богине шанс, мой господин!
Прежде чем Гадес успел ответить, Япис вскинул голову, как будто прислушиваясь к внутреннему голосу.
— Она только что позвала меня.
— Ну так иди к ней! — приказал Гадес.
Однако стоило Япису исчезнуть, как бог снова громко окликнул его.
— Мой господин? — Япис снова материализовался рядом с ним.
— Попроси богиню весны завтра присоединиться ко мне в большом зале. Скажи ей, что, если ее все еще интересует Подземный мир, она может вместе со мной послушать жалобы и просьбы умерших и это даст ей блестящую возможность познания. — Гадес говорил быстро, как будто боялся передумать.
Япис загадочно улыбнулся.
— Очень хорошо, мой господин.
— Так, значит, завтра, богиня, — сказал Япис.
Он уже поклонился и попятился к выходу из покоев Лины, когда в распахнутую дверь ворвалась Эвридика и налетела на него сзади.
— Ух! — Япис пошатнулся, не устоял на ногах и растянулся на полу.
Лина и Эвридика, одинаково разинув рты, уставились друг на друга. Лина улыбнулась. Япис обычно выглядел так сдержанно, почти величественно — и вдруг он очутился лежащим плашмя, а его тога смешно задралась. Лина с трудом удержала громкий смех.
Эвридика тихонько пискнула. Ее голосок прозвучал нежно, легко и восхитительно. От этого Лина окончательно потеряла самообладание.
Япис встал, стараясь восстановить пострадавшую гордость, но мелодичный женский смех более чем вознаградил его за нелепую ситуацию, и Япис тоже расхохотался.
Как ему хотелось, чтобы все это увидел Гадес! Этому богу уж слишком недоставало смеха в жизни.
