— Удается? — спросила она, ставя на стол еще одну бутылку.
— Справляемся кое-как. Достаточно не оспаривать права Ганса-Ульриха Аренса быть генеральным секретарем, он действительно имеет на это некоторое право. Перед Коллапсом работал на Объединенные нации — причем в самое напряженное время, после погрома в Нью-Йорке, когда вся работа была переведена сюда.
— Как трогательно! — поддела его Джейн. — И ты мне еще говоришь о чокнутых старых ученых!
— Не надо! — Николай энергично замахал бокалом, не обращая внимания на то, что вино брызгает на скатерть. — Аренс, может, и одержимый, но не чокнутый. Захватив власть двенадцать лет назад, он не сделал ни одного ошибочного хода. Говорят, он был страстным игроком в покер. Да и вся эта история с постом генерального секретаря кажется мне выдумкой, исключительно чтобы запугать противников режима. А вообще-то герр Аренс мастер компромисса. Первое, что он сделал, придя к власти, договорился с организованной преступностью… Негласно, разумеется, но роли были разыграны как по нотам. Он удерживает власть и либерализует топливный режим, насколько это возможно, чтобы не вызвать гнев крестьян. Контрабанда идет. Полиция делает свое дело и время от времени ловит какую-нибудь мелкую рыбешку. Крупные фигуры, такие как мсье Луи, стоят в сторонке, лишь дергают за ниточки. Опять же мафия помогает Аренсу усмирять крестьян. Таким образом у него остаются силы на охрану границы, особенно со стороны Баумштеда.
— С этой стороны, хочешь сказать. И как пройти сквозь кордоны охраны? Или для земляков делают исключения?
Николай покачал головой.
— Никаких исключений. Патруль действует по старой схеме — сначала стреляет, потом проверяет. Так что каждый спасается как может. Большинство переходят ночью…
— Но не ты, — подначила Джейн.
— Не я. Тогда пускают собак. Ненавижу собак… — Он потянулся ко второй бутылке и с удивлением обнаружил, что она тоже пуста.
— Я их тоже терпеть не могу. Ты ел когда-нибудь собачатину?
— И похуже ел. Не перебивай меня. На чем я остановился?
— Что ты не переходишь границу по ночам, — подсказала она.
— Вот именно. Смотри сюда. — Николай наклонился над столом. — Бутылка — это село, в котором мы находимся. Дорога идет вот так… Километра через два сворачивает влево, параллельно границе, и там ее никто не охраняет.
— Почему?
— Потому что там нельзя пройти. Дорога вьется у подножия отвесной скалы. Через пять километров проход, но там всегда патруль.
