— Чего не стоило делать?
— Всего этого… — он пространно описал рукой круг. — Это как… как осквернение гробницы. Или как пир во время чумы.
— Чума миновала пятнадцать лет назад.
— Знаю, — кивнул Николай. — Но когда я попадаю в такие вот села, мне начинает казаться, что время остановилось… или приютилось в пыли пустых комнат. А иногда вдруг кажется, что мертвые все еще здесь, и мы должны проявлять к ним должное уважение… быть, что ли, более сдержанными, черт возьми!
— К питейным заведениям это тоже относится? — осведомилась она с мягким коварством в голосе.
Ее замечание не вызвало у него раздражения. Он лишь вздохнул и покачал головой.
— Днем все выглядит по-другому… Но то, что это была глупость с моей стороны — глупость, она глупость и есть. И, как видишь, я готов понести заслуженное наказание в твоем лице.
— Даже так! — Ее тонкие брови вопросительно поднялись. — А ты, похоже, становишься излишне романтичным. Проклятие мертвого села…
— Не знаю, — сказал он. — Может, я и ошибаюсь, может, что-то преувеличиваю. В конце концов, здесь теперь ходят люди, такие же, как мы. Наверное, жизни просто не нравится надолго оставлять такие места пустыми. Ничего удивительного, если скоро сюда явятся мародеры, начнут грабить, ворошить брошенные дома…
— Пить «Перно», — подсказала женщина.
Николай задохнулся от возмущения.
— Не выношу «Перно»! — зло возразил он. — Если бы я его пил, мы бы вряд ли встретились!
Он резко повернулся на пятках и собрался шагнуть в направлении двери, но рука незнакомки легла ему на плечо — едва уловимо, как касание бабочки, и все же ее жест был исполнен настойчивости и силы.
— Извини… — Николай скосил глаза на ее руку. Трогательно тонкие пальцы огрубели, ногти обломаны, и он вдруг понял, что именно в контрасте с элегантным вечерним платьем скрывается вся глубоко противоречивая сущность ее поведения. Агрессивность и грубая язвительность были маской, щитом против еще более агрессивного мира, где просто не было места женственности и мягкости.
— Я не хотела тебя обидеть, — проронила она. — Просто… думала, что если ты из людей Баумштеда…
— Ты совсем рехнулась, — кисло улыбнулся Николай. — Что за чушь! Милочка, если бы я был из людей Баумштеда, уже три раза тебя бы убил и изнасиловал. Не боясь остаться без наследства. А если бы почему-то не сделал этого раньше, то теперь уж точно разложил бы на столе.
Ее нефритовые глаза взглянули на него с веселой искоркой.
— Теперь скажи еще, что ты Робин Гуд или Зорро.
