За время, проведенное мною в Москве, особенно запомнилась тревожная ночь на 22 июля, когда гитлеровцы предприняли свой первый пиратский налет на столицу. С несколькими бойцами-танкистами, находившимися тоже пока в резерве, я был в ту ночь во дворе казармы и видел, как прожекторные лучи шарили по небу и, поймав в перекрестие вражеский самолет, вели до тех пор, пока его не поражали зенитные снаряды. Один бомбовоз даже взорвался в воздухе после попадания в него снаряда, и его горящие обломки посыпались вниз.
В ту ночь мы тушили зажигательные бомбы, ликвидировали последствия налета и лишь потом узнали, что из всего огромного количества самолетов, направленных гитлеровцами на Москву, к городу прорвались лишь единицы. Более двух десятков самолетов потерял враг в ту ночь.
Через некоторое время мы получили новые боевые машины. Я любовался грозным танком Т-34, внимательно осматривал его, сравнивал с Т-28, на котором воевал в Минске, и находил, что новая машина куда совершеннее.
Были укомплектованы экипажи, сформированы подразделения. Я попал в экипаж лейтенанта Лукьянова, а наше подразделение вошло в 17-ю отдельную танковую бригаду. Начались напряженные дни боевой учебы. Мы осваивали новые машины, учились воевать на них против хорошо вооруженного и коварного врага. Приходилось нести патрульную службу на улицах Москвы. А когда в ноябре под Москвой сложилась тяжелая обстановка и над столицей нависла смертельная опасность, наша бригада была брошена в бой.
Перед маршем колонна бригады выстроилась на шоссе Энтузиастов. К ней подъехало несколько легковых автомашин, из передней вышел генерал-лейтенант — позже я узнал, что это был командующий Московской зоной обороны П. А. Артемьев. Он обратился к нам с короткой речью, в которой говорил о том, что наша Родина в опасности, к Москве рвется лютый и жестокий враг. Советские воины дерутся храбро, до последней капли крови отстаивают каждую пядь подмосковной земли. Он поставил перед нами, задачу грудью прикрыть Москву, не дать фашистским захватчикам продвинуться к ней ни на шаг, измотать, обескровить врага и погнать его затем вспять с нашей земли.
А потом был марш к фронту. Мы двигались к Наро-Фоминску, где шли жестокие бои с бронированными полчищами фашистов. Задача бригады мне, механику-водителю танка, конечно, не была известна. Помню, наш танковый взвод придали стрелковому батальону.
Молодой подтянутый комбат, остановившись перед выстроенными экипажами, радостно воскликнул:
