Крупное, размякшее лицо Евгения Ивановича нависло над руками, неподвижно лежавшими на белой скатерти. Я спросил осторожно:
- После этого вы и стали верующим?
- Нет, опять не так просто. Я понял веру своей матери, но сам еще не верил. Я был уже другой человек, и вера моей матери мне не подходила. Я не мог признать бога на иконе, не доказав сам себе, что он существует.
- И вы доказали? Насколько я знаю, этого еще никому не удавалось.
- Я доказал сам себе. Другие могут не соглашаться с моими доказательствами.
- И как же? Если не секрет.
- Выражаясь языком математики, я отверг одну аксиому и начал доказательство от противного.
- Как так?
- Мне говорили, что окружающий нас мир существует вечно, что не было ни начала, не будет конца этого мира... Так мне говорили, я этому верил. Заметьте, верил на слово, без доказательства, как верят в геометрии, что параллельные прямые при своем продолжении не пересекаются. Никто не может доказать - было ли начало и будет ли конец мира... Материалисты нисколько не конкретнее идеалистов. Они упирают на то, что никто не видел созидающий дух, ни один ученый не уловил своими инструментами, не доказал расчетами присутствие бога, следовательно, бог отсутствует, опыт жизни подтверждает это. Но опыт жизни подтверждает и аксиому Эвклидовой геометрии - параллельные прямые при своем продолжении не пересекаются. Однако появился Лобачевский и заявил - параллельные прямые при бесконечном продолжении пересекаются! И он оказался не менее прав, чем Эвклид. Почему я не могу отвергнуть аксиому материалистов и не поверить в духовную силу, создавшую мир?
- Выходит, правы вы, прав я. Сплошной компромисс, думай кто во что горазд, не так ли?
- Я могу ответить только одно: я верю в свое.
- Все-таки не доказав себе?
- Для меня достаточно и этих доказательств.
- Ну тогда вы напоминаете незадачливого судью, который говорит подсудимому: ты не привел мне доказательств, что ты не украл, я не могу доказать, что ты украл, следовательно, ты виноват.
Морщихин в ответ упрямо молчал.
Бескрайне велик, сложен, запутан мир, в котором живет человечество. Одних это величие, эта сложность панически пугает, они напоминают им - мал, ничтожен, слаб человек перед необъятной природой. Проще придумать некоего бога, все непонятное списать на него, успокоиться, узаконить свое бессилие. Долой сомнения! Да здравствует слепая вера!
Другие с вызовом смотрят на бескрайнюю природу. Они верят, что ее секреты доступны уму. И если они признают свои слабости, то признают честно, не прикрывают их недоступным богом.
