Девон впилась глазами в Хью:
— Так она к нам не насовсем?
— Только на пару месяцев, а потом вернется к себе домой. И все эти дни вы будете с ней любезны. Никаких фокусов! Никаких! Ясно ли я выразил свои мысли?
Девон и Кристина выглядели упрямыми и несговорчивыми.
Брови Хью сошлись над переносицей:
— Кристина?
Она вздохнула:
— Да, папа. Я буду вежлива.
— Благодарю тебя. — Он перевел взгляд на Девон и Агги: — А вы?
Девон пробормотала нехотя:
— Да, папа.
Агги строптиво выпятила нижнюю губу, но все-таки кивнула.
— Хорошо. Нравится вам это или нет, но Катриона — моя жена, и с ней следует обращаться с уважением. Она будет оставаться моей женой все то время, что пробудет здесь, занимаясь хозяйством.
Девон заморгала:
— Но… это обязанность Кристины и моя!
— А теперь она станет вам помогать. — Хью посмотрел на Дугала: — Может быть, теперь у девочек освободится время для занятий.
Дугал кивнул и улыбнулся:
— Уверен, что им это понравится. Я предлагаю, чтобы они изучали латынь, как и греческий.
— Латынь? — пискнула Девон.
Кристина скрестила руки на плоской груди:
— Я не хочу изучать латынь!
— Я тоже не хочу! — присоединилась к ней Девон.
Хью не обратил внимания на их возражения:
— Наша жизнь ни на йоту не изменится оттого, что я женился. Через несколько месяцев мы даже и не вспомним, что она была здесь.
— Обещаешь? — спросила Девон.
— Даю слово! — торжественно ответил Хью. — Разве я когда-нибудь нарушал обещания, данные вам?
Наконец Девон кивнула:
— Ладно, раз уж так.
Кристина сказала:
— Мы беспокоились, что будет так, как при матери… — Лицо ее стало напряженным, и она уставилась в пол.
— Хоть я и не так давно знаю Катриону, уверяю вас, что она честная, добрая и хорошая. Можете мне поверить.
Агги уточнила:
— А как нам ее называть?
— Мы не станем называть ее мамой! — предупредила Девон.
— Вы будете говорить ей «миледи», как и положено, — сказал Хью. — А теперь смотрите повеселее, а не так, будто вас всех приговорили к смертной казни! День прекрасный, и мы могли бы покататься верхом, а не сидеть здесь в унынии и наводить друг на друга тоску. — Он посмотрел на Агги: — Готова поехать со мной?
Та опустила глаза на свое утреннее платье, потом, удивленная, посмотрела на него:
— На мне ведь ни амазонки, ни сапог — ничего!
Он рассмеялся:
— Я совершенно упустил это из виду. Надеюсь, твой пони не разучился трусить рысцой, пока меня не было.
Агги улыбнулась, показав щербинки между зубами:
— Япоскачу быстро!
— Только если одна из твоих сестер поедет впереди.
