Об этом он был способен позаботиться.
Триона скрестила руки на груди, бессознательно приподняв груди до выреза платья.
— Тот поцелуй не был поступком честного человека. Вы хотели наказать и напугать мою сестру.
Так и было до тех пор, пока его губы не прикоснулись к губам Трионы и не зажгли в нем удивительное пламя. И единственное, чего он желал, — это продолжения начавшегося в карете.
Ему пришлось взять себя в руки и преодолеть это, загасить вспыхнувший было огонь. Он знал, что сильные страсти быстро сгорают. Ну и что? Зато как только окажется в брачной постели, он сможет утолить свое физическое томление, свое влечение к ней. Все-таки преимущество брака — полное и вполне законное обладание объектом желания. Париж стоит мессы!
Она облизнула губы, что еще больше взволновало его.
— Лорд Маклейн, наш брак будет фиктивным?
Черта с два! Взгляд Хью пропутешествовал от темно-золотых волос, нависавших крылом над ее лицом, до густых длинных ресниц и полного розового бутона губ, и полной груди, приподнятой скрещенными на ней руками, и соблазнительного изгиба бедер. Ноги ее были скрыты под юбками, но он мог себе представить…
— Нет, — ответил он твердо. — Это будет настоящий брак во всех отношениях, или его не будет вообще. Было бы глупо отказываться от единственного, что может сделать его немного счастливее.
— Что же вы предлагаете?
Голос ее был глухим, и казалось, она задыхалась, произнося этот вопрос, и это еще больше взволновало его.
— Физическое наслаждение, моя прелесть.
Он подошел к ней, мгновенно преодолев расстояние, и взял ее лицо в ладони. Провел большим пальцем по влажным губам, отчего по телу ее пробежала дрожь, а он ощутил томление плоти и трепет, возникшие между ними.
Она крепко зажмурила глаза, а когда открыла, взгляд ее был трезвее, холоднее и решительнее.
— Не понимаю, какое значение будет иметь физическое наслаждение, если мы все равно расстанемся.
Он вспомнил, сколь невинной она показалась ему, когда он ее поцеловал, и тело его снова охватил огонь.
— Дорогая моя, уверяю вас, вы все поймете.
Чтобы доказать свою правоту, он взял ее за подбородок и приблизил ее губы к своим.
Он только собирался показать ей, каким приятным и чувственным может быть поцелуй. Но едва их губы соприкоснулись и она на мгновение заколебалась, прежде чем податься и подарить ему снова свою сладость, случилось нечто странное, как тогда, в карете.
Хью забыл, где находится, что он собирался сделать и почему. Осталось лишь одно желание ощущать нежность ее губ, прикосновение упругой груди и чудесное тепло.
