Главный редактор сказал важно:
— Это, наверное, что-то в небе.
— Вы, гражданин начальник, — возразил ему крупнотелый начальник службы реализации, — все в небо заглядываете, как поэт. А тут земля, обыденность. Без поэтических образов. Тут все конкретно. Видать, где-то аварию устраняют. Трубу там прорвало или еще что. Нам просто не видно из окна.
— Вы, гражданин реализатор, поэзию лучше не трогайте, — не стерпел редактор. — Поэзия — дело тонкое. Книги продавать каждый сумеет, а вот попробуйте-ка, батенька, стих написать. У меня, как вы знаете, уже несколько сборников вышло.
— Я ваши сборники сам продаю, знаю, — смутился реализатор. — Я против них ничего не имею, я не о сборниках, а о звуках.
— Стихи и есть звуки, — воспользовался заминкой оппонента поэтичный редактор. — Звукоряд, выстроенный определенным образом. "Я вас любил, любовь еще, быть может…". Понимаете, а?
— Ну, — совершенно смутился реализатор, — если так, тогда конечно. Только вы как-то очень уж откровенно… И при людях…
— Вы что имеете в виду, — смутился в свою очередь редактор. — Я стихи вам привел в пример. Пушкина. Александра Сергеевича.
— Ну вот, — встрял в разговор младший редактор с фамилией Верчун[17], как что — так Пушкин виноват. Да побойтесь вы бога!
— А чего тут бояться, — сказал густо бородатый редактор отдела ирреальности. — Бояться тут и нечего вовсе. Один говорит: "Я вас любил". А второй отвечает: "Неудобно при всех-то". Дело обычное, житейское.
Зашельмованный главный редактор, на которого уже начали подозрительно коситься остальные сотрудники, открыл рот, но слова его услышаны не были. Вой котов превысил возможности человеческого восприятия. Более того, сопротивление материалов, из которого было сооружено старенькое помещение бывшей автобазы, которую десять лет заняли издатели, тоже оказалось под вопросом. Посыпалась штукатурка, угрожающе изогнулись перекрытия, рухнул новый унитаз, недавно поставленный в туалете под надписью: "Туалет не для того, чтоб курить. Тут надо бдить".
Народ, сломя голову, бросился к выходу. Впереди всех мчались желтые с ног до головы корреспонденты из бывшего комсомольского органа Москвы. Один из них, из отдела учащейся молодежи, держал в левой руке диктофон фирмы "Ташиба", а правой сжимал огромную жареную ножку американского президента.
Плотный и мощный реализатор, имевший в юности опыт драк, выскочил сразу за желтыми экскомсомольцами. По дороге он ухитрился прихватить швабру. В пылу бега он и не заметил, что на швабре болтается самоотверженная уборщица. С этой шваброй он и бросился на котов, но шагах в пяти наткнулся на невидимую стену.
