ролайнен говорит, что успех доярки зависит еще от кормежки скота!» Мы с Мадисом долго смеялись, представляя себе, как его неутомимая мать скармливает корове немецкий доильный агрегат, но желание ловить шпионов у нас прошло. Правда, в конце зимы у Мадиса появились новые шпионские подозрения, но я с самого начала не принимал их всерьез. Мадис заметил, что учительница Маазик сделалась как-то странно рассеянной и скрытной и стала по вечерам предпринимать таинственные прогулки. Я не соглашался подозревать учительницу Маазик в шпионаже, ибо что могла выдать шпионам классная руководительница четвертого класса? Но на всякий случай мы два вечера следили за нею. В первый вечер ей удалось, дойдя до шоссе, сбить нас со следа и исчезнуть, но на другой вечер мы уверенно держались у нее на пятках. Сначала она неторопливо пошла через спортплощадку. Женщине в сапогах до колен, конечно, нетрудно идти по глубокому снегу, и мы жутко жалели, что не догадались стать на лыжи. Потом она свернула за наш дом и оттуда по узенькой протоптанной в снегу дорожке направилась опять же к шоссе, а ведь прямо от школы она дошла бы до шоссе гораздо быстрее, и если ей нужно было на автобусную остановку, то вовсе не требовалось делать такой круг! Учительница Маазик присела на большой валун у шоссе, — очевидно, она и раньше на нем сиживала, потому что на камне совсем не осталось снега, только зеленый мох. Несколько легковушек промчалось мимо, но учительница на них и внимания не обратила. Она встала с камня лишь тогда, когда приблизился грузовик с такой длинной кабиной, где есть сиденья еще позади водителя. Следя из-за ели, я чуть было и впрямь не поверил, что наша всегда спокойная классная руководительница действительно связана с диверсантами: она, похоже, была в сильнейшем замешательстве. Мне даже стало ее жаль: это ведь не шутка для молодой женщины попасть в когти диверсантов — живой от них не вырвешься! Своим чужая, чужим своя!
Грузовик остановился в нескольких метрах от валуна, высокий мужчина выпрыгнул из кабины. «Не спускай с него глаз!» — шепнул мне Мадис. Однако у меня тут же пропала всякая охота следить за ним, потому что я его узнал. Это был недавно начавший работать в совхозе водитель грузовика. Он получил квартиру в нашем же доме, только в другом его конце. Но главное — смотреть-то было не на что, ибо «диверсанты» стояли рядом с машиной и… целовались! Ничего не поделаешь, нам с Мадисом пришлось признаться себе, что как ловцы шпионов мы потерпели полный крах. Единственная польза от нашей слежки была в том, что, когда девчонки в классе сенсационно объявили: «А знаете ли, что наша Маазик выходит замуж?» — мы смогли ответить, небрежно махнув рукой: «Знаем, и даже знаем за кого!»
