— Что ты? Что ты? Что случилось?
У него был странный голос — не удивленный, а словно ждущий чего-то.
— Уедем. Давай скорее уедем, Костя! Я боюсь! И устала! Таиться устала, к шагам прислушиваться! Не выдержу, выйду к ним.
— И только-то?
Костя словно не поверил. Потом засмеялся, легонько погладил ее по голове.
— Милая моя! Выпало же тебе переживаний! Потерпи еще чуть-чуть… Пойдем, сядем, вот, гляди…
Он провел ее в гостиную, на диван, показал деньги.
— Обменял кое-что в банке. На поездку и первые расходы нам хватит. Сейчас пришлю к тебе портье, ты скажись нездоровой, закажи обед в номер. Я же снова выйду в город, пообедаю где-нибудь там и съезжу на вокзал, возьму билеты. Сегодня же вечером и уедем. Жди меня. Не выходи никуда. Обещай мне, что не выйдешь!
Он смотрел встревоженно и пытливо. Сгорая от стыда, Настя прижалась к нему. Почему она ничего не сказала Косте? Скрыла то, что видела и слышала? Ведь за минуту до того, как он вошел, она мечтала о его поддержке?
Она продолжала об этом размышлять, обедая в одиночестве. Что удержало готовые сорваться с ее губ признания? Какая сила? Видимо, гордость и стыд. Все происшедшее — дело семейное, касается только их, Каретниковых. Рассказать постороннему — обесчестить имя и дом свой. Но разве Костя посторонний? Нет, но и не до конца еще родной. Настя успокаивала свою совесть, думая о том, что вот когда они с Костей обвенчаются, станет он ей мужем, тогда тайн у нее от него не будет… Незаметно она уснула, хотя и прилегла в спальне на кровать лишь слегка отдохнуть. И словно провалилась в темную бездну, без сновидений, но с непроходящим и в забытьи тяжелым, гнетущим чувством.
Проснулась Настя внезапно, испуганно села на кровати. Что-то ее разбудило — она знала это, но что — не могла вспомнить. Шум? Хлопнула дверь? Но нет, легкие сумерки ее комнаты были тихи. «Вечереет, — подумала она. — Я так долго спала? А где же Костя?»
Подошла к двери, приоткрыла, выглянула. Тихо, пусто. Сердце сжалось. «Пойду к Андрею! — решила внезапно. — Тогда не получилось, может, сейчас увижу, поговорю, попрощаюсь». Она даже и не вспомнила, что обещала Косте не выходить.
За углом, в длинном коридоре, тоже никого не было. Тихонько Настя миновала первую комнату — отцову. И вдруг остановилась. Никогда не могла она объяснить, почему сделала то, что сделала. Заметила, что дверь неплотно прикрыта? Увидела странное бурое пятнышко у самого порога, у края ковровой дорожки? Или сила родства, родная кровь пробудила неясные предчувствия? Нет, она не знает что. Но тогда, почти не осознавая, что делает, девушка ступила к двери запретного номера, толкнула ее и вошла. Батюшки там не было. А на полу, на спине лежал брат Андрюша, и Настя сразу поняла, что он мертв.
