– Перестань, Адриано!
Фиона вскочила на ноги, дрожа от волнения, и попыталась поймать его руки, но он отвел их в сторону и продолжал одеваться. А она стояла перед ним во всей своей великолепной наготе. Это дошло до нее только в тот момент, когда он стал надевать футболку, тогда и она стала торопливо натягивать одежду дрожащими руками.
– Боже, ты до сих пор носишь одежду своего папочки, – насмешливо бросил Адриано.
– Он не носит это! И я надела рубашку только потому, что она теплая и была первой вещью, которая подвернулась под руку, когда я одевалась, чтобы выйти из дома. Чтобы встретиться с тобой!
– Да, под покровом темноты! Была бы ты так же безрассудна, если бы я пригласил тебя в ресторан? Если бы тебе пришлось сказать папочке, что ты идешь на свидание со мной?
– Да, я была бы так же безрассудна!
В ее глазах сверкали слезы, которые она изо всех сил старалась сдержать.
– Но разве ты когда-нибудь делал что-нибудь подобное? – горько спросила она. – Ты приезжаешь сюда и работаешь, и иногда мы вместе ездим на лошадях подальше от дома, и мы спим друг с другом, но приглашал ли ты меня когда-нибудь в ресторан?
– Ты знаешь, в какой я ситуации! – Голос Адриано вонзился в нее как нож и вызвал дрожь отчаяния во всем ее теле, том самом теле, которому он только что дарил наслаждение.
– Ты ведь знаешь, что каждый несчастный цент, который я зарабатываю в компании, кладется на счет в банке, чтобы я мог закончить обучение и продолжить совершенствовать свое изобретение.
– Я предлагала оплатить счет в ресторане!
– Принять деньги от женщины? Ни за что!
– Потому что ты так чертовски горд! И ты позволяешь своей гордости разрушить все, что у нас есть сейчас!
– А что у нас есть? У нас нет ничего.
Молчание, наступившее после этих слов, оглушило обоих. Адриано не смотрел на Фиону. Его оптимистическое настроение, в котором он до этого пришел в кабинет ее отца, теперь казалось дурацким и патетическим. Даже после того, как Джеймс кинул ему отказ в лицо, он был все еще по глупости своей убежден, что Фиона будет принадлежать ему. Будет его женой. Он совершил классическую ошибку, закрывая глаза на действительность, в которой она была богата, а он беден, и между ними не было ничего общего. Ничего.
– Не говори этого, – прошептала Фиона. – Я люблю тебя.
– Видимо, недостаточно, чтобы доказать это. Недостаточно, чтобы выйти за меня замуж. Слова, не подтвержденные действиями, бессмысленны.
– У тебя все так просто получается, Адриано. Ты меня любишь, следовательно, делай, как я скажу, следуй за мной до края земли и не обращай внимания на тех, кого можешь ранить по пути!
