Жильберта медленно прочитала:
«Я постоянно о тебе думаю. Воспоминания о тебе доводят меня до отчаяния».
Она отбросила листок и разрыдалась. Дитер извлек из нагрудного кармана носовой платок и дал ей. Жильберта прижала платок к лицу.
– Как я понимаю, Мишель стал жить с вами после отъезда Искры.
– Раньше, – с негодованием возразила Жильберта, не переставая плакать. – Уже полгода он проводил со мной каждую ночь, кроме тех, когда она бывала в городе.
– Разве то, что Геликоптер живет с вами в маленькой квартире, не доставляло вам неудобств?
– Он там не жил. Он только сегодня приехал.
– Но вас ведь должно было волновать, где он остановится?
– Нет. Мишель подыскал ему комнату над закрытой книжной лавкой на улице Мольера.
– Разве он не оставил у вас рацию, когда вы отправились в Шатей встречать самолет?
– Нет, он отнес на улицу Мольера.
– Вот как.
Дитер узнал то, что хотел. Рация Геликоптера находилась в комнате над книжной лавкой.
– Я закончил с этой глупой коровой, – сказал он Хессе по-немецки. – Передай ее Бекеру.
Машина Дитера, лазурная «испано-суиза», стояла во дворе перед замком. Они с Гансом Хессе быстро доехали до Реймса и нашли книжную лавку на улице Мольера. Взломав дверь, поднялись по голой деревянной лестнице в комнату над лавкой. На полу у незаправленной постели стояли бутылка виски, сумка с туалетными принадлежностями и чемоданчик. Дитер открыл его и показал Гансу рацию.
– С ней, – торжествующе заявил он, – я смогу стать Геликоптером.
Возвращаясь в Сент-Сесиль, они обсуждали, какое сообщение послать.
– Сначала Геликоптер захочет узнать, почему не прыгнули парашютистки, а затем – что ему делать дальше. Он, соответственно, запросит новые инструкции, – заключил Дитер.
Доехав до замка, они спустились в подвал в комнату радиоперехвата. Радист средних лет по имени Иоахим включил рацию и настроился на частоту экстренной связи Геликоптера. Тем временем Дитер быстро записал составленный с Хессе текст и подробно объяснил Иоахиму, как его зашифровать.
– Они могут догадаться, что за рацией не Геликоптер? Разве индивидуальный почерк радиста не распознается, как на письме? – спросил Дитер.
– Распознается, – ответил Иоахим. – Но я пару раз слышал, как передает этот парень, и сумею притвориться им.
Он начал выстукивать буквы.
Дитер и Хессе пошли на кухню позавтракать. Уже рассвело, когда девушка в эсэсовской форме пришла с сообщением, что получен ответ и Иоахим почти закончил расшифровку.
Они ринулись в подвал. Вебер с его обычной способностью появляться в гуще событий был уже там. Иоахим дал ему расшифровку, а Дитеру вручил копию. Ответ гласил:
