Я мог бы продремать целое утро, но уже через час проснулся, потому что меня разбудил страшный грохот: у меня аж кровать затряслась. Окно зазвенело. Путаясь в штанинах, я побежал наверх. Мама лежала под огромным, шириной во всю стену, шкафом, который занимал все пространство от пола до потолка. Как это она умудрилась под ним оказаться?
«О, Господи!». Не самый удачный выбор слов. Она подумала, что я передразниваю ее, смеюсь над ней. Может, так оно и было. Мама выругалась и отшвырнула книжки, которые почти полностью завалили ее.
– Ты что, так готовишься к встрече с родителями? Думаешь, им такой прием понравится? – Нет, это было не похоже на картинку из романа «Домик в прериях».
Перевернутый шкаф довершал «идиллию». Диванные подушки были разбросаны по всей комнате, простыни сдернуты с раскладушки. Все три мамины сумочки были выпотрошены. Они валялись на полу; одна из них прикрывала пепельницу, полную окурков и упаковок от презервативов. Мама была единственным человеком, который в семидесятые годы пользовался презервативами. Она, видите ли, считала, что противозачаточные таблетки вредны для здоровья. Зато кокаин здорово полезен.
– Что ты делаешь?
– Я ищу одну вещь. Сними с меня этот чертов шкаф.
Я приподнял его, насколько мог, чтобы она выбралась из-под него, но, вместо того, чтобы помочь мне прислонить его к стене, она стала рыться в куче книг: хватала то одну, то другую, встряхивала их, перелистывала, а потом отбрасывала через плечо. Сначала словарь, потом географический атлас, потом «Анну Каренину».
– Что ты ищешь? – Мне было прекрасно известно, что она забыла, куда положила свою дозу кокаина, но я все-таки решил ее спросить.
– Одну вещь… Куда я ее дела…
Мама встала на колени. Со скрупулезностью сумасшедшего она проверяла том за томом. Потом она перешла к Британской Энциклопедии.
– Что за вещь?
– Нужная, – резко ответила она, даже не заметив, что только что опрокинула полупустую бутылку красного вина. На ковре появилась кровавая лужа. Ни дать ни взять место преступления.
– Скажи мне, что ты ищешь. Может, я знаю, где она. – Я был спокоен, мама в бешенстве; но мы оба с трудом себя контролировали.
– Сама найду. – Мама попыталась поджечь сигарету со стороны фильтра, выругалась, а потом сказала:
– Это не твое дело.
Она была настолько расстроена, что стряхнула пепел в открытую банку вазелина. Рядом с ней валялась смятая бумажонка, в которой лежал последний грамм кокаина.
Я поднял словарь, который она получила за победу в состязании ораторов в средней школе, и, перевернув его обложкой вверх, хорошенько встряхнул. Когда мама увидела, что из него выпала какая-то маленькая белая бумажка, ее глаза загорелись. Но потом она поняла, что это всего лишь обертка от жевательной резинки. По ее щеке скатилась слеза.
