- Гульну. - твердо пообещал Яров. - С такими деньгами я из этой больницы сегодня же ночью сбегу. Так что прощайте, мужики, здоровья вам и успехов, вряд ли ещё увидимся.
Компания понимающе расхохоталась, а Яров собрал доллары, упаковал их в сумочку, говорить более было не о чем. Попрощались без обьятий, без пожеланий о грядущих встречах. Один получил пять кусков баксов, другой приобрел некоторые познания по биографии Наполеона - подражать гению собирался, или намечал параллельные императору Франции пути в своем собственном, достаточно темном мире? Бог весть.
... Почти до полуночи Яров пролежал на своей койке, укрывшись с головой одеялом. Он не поднялся к ужину и не взял под вечер градусника из рук Елены, чтоб измерить температуру. Девушка постояла над ним, потом наклонилась и сказала тихо.
- Если проснетесь ночью, то подойтите на пост.
С тем и ушла, а Яров именно подобных слов и ждал. Но все равно умудрялся лежать час за часом и не не думал ни о чем. Он обладал этим редчайшим даром "отключать мозги", не спать, не бредить, а будто зависать в какой-то внематериальной прострации безвременья. Быть может такое состояния почитатели мидитации называют нирваной, но вряд ди. Мидитация да и нирвана - это жизнь Духа, а прием Ярова - пустота, смерть, полное отречение и от Духа и от Материи. Он и сердца своего не слышал, да и дыхания почти не требовалось. Он довел свой прием до совершенства во времена скучнейших собраний педагогического коллектива школы, применял его и на уроках, и на всяких конференциях, отключался во время докладов и теперь должен был признать, что интелект его никакого ущерба от этого "временного выпадания в пустоту" - не понес. Большая часть жизни, получалась, прошла в глупейшей болтовне, пустопоржнем словоблудии и часы эти можно было бы посвятить куда как более полезному занятию: пьянству к примеру, изучению древней философии или рыбалке - на худой конец.
Без четверти двенадцать Яров тихо поднялся с постели. Сокоечники спали тихо, кроме люто храпевшего старикана Чекменева.
Яров вышел из палаты, тихо ступая по линолиуму добрался до столовой и вытащил из холодильника пакет, в котором две недели сохранялись подарки Рола - коньяки, икра и фрукты: Яров к ним не притрагивался. Сейчас он вытащил из пакета лишь бытылку водки производства отечественного "Кристалла", сунул её в карман халата, пакет прихватил с собой и закрыл опустевший холодильник. Наполняясь все большей решительностью, отрабатывая на ходу точные слова, каковые следовало сказать, он дошел до поста медсестер, где Елена заполняла какие-то рапортички. Она подняла голову и спокойно посмотрела на Ярова - без удивления, без вопроса в глазах, но у него все одно захолонуло сердце.
