Она попыталась вырваться от его рта, но он крепко держал ее у своих губ, пока его язык продолжал входить и выходить из ее влажного лона.
— Нет! — закричала она, борясь с осознанием того, что только он может доставить ей такое удовольствие.
Только он… Он отодвинулся и посмотрел на нее.
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
— Нет! Она не может остановиться сейчас … не тогда, когда она знает, что может быть лучше.
На много лучше… Он опустил ее на кровать, атласные простыни скользили под спиной, а его шелковистая кожа прижалась спереди, когда его тело накрыло ее. Ее нога все еще была на его плече, он направил свой пульсирующий член в нее.
Его длина и толщина натянули ее, ее внутренние мускулы цеплялись за него, когда он вталкивался входил и выходил. Он прижал свой блестящий кончик к ядру ее женственности, проводя гладкой головкой по ее клитору — снова и снова. Она билась под ним потом потянулась к нему, скользя своими пальцами, по всей длине его влажной эрекции, чтобы вернуть его обратно в себя.
Она выгнула бедра, чтобы протолкнуть его глубже. Коннер наклонился вперед, чтобы соединить его рот с ее, проталкивая свой язык между ее губами, в то время, как его член проталкивался в нее.
Туда и обратно. Туда и обратно. Давление опять нарастало, ее тело горело от болезненной интенсивности.
Его рот оторвался от ее рта, его губы скользили вниз по ее горлу. Его клыки царапали ее кожу.
— Я должен попробовать тебя — всю тебя, — предупредил он ее, перед тем как укусить.
Она кричала, от очередного оргазма, который прокатился через нее, когда он пролил ее кровь, а затем жадно пил ее. Она соскочила с кровати, не от боли, в экстазе.
Толкая его спиной на матрац, она оседлала его. Он вошел глубоко, глубже, чем когда она помнила, он к ней прикасался.
Но тогда, пятьдесят лет назад — не с тех пор как она занималась любовью. Были и другие мужчины — мужчины, которых она не может вспомнить. Мужчины, которые ничего для нее не значили … поскольку она искала его.
За все время, только он доставал ее на столько, таща из нее эмоции и чувства, которые, как она верила, в ней отсутствуют. Даже ненависть; она никого, никогда не ненавидела с таким рвением, как она ненавидела его.
Он убрал свой рот от ее горла, и выгнул шею, толкая своими бедрами, погружая себя глубже в нее.
Кровь стекала с уголка его губ.
Она поцеловала его, ощущая сладость липкой жидкости. Ее кровь. Она должна попробовать и его. Она провела губами по щеке к его горлу. Отодвинув губы, чтобы обнажить клыки, она укусила его со страстным насилием. Он стонал и вонзил глубже, качаясь внутри нее, поскольку она выпила самую его сущность.
