– Но я же из-за неё тебя бросила!, – крикнула Лёка, раздражаясь, – Я тогда смогла, а ты теперь не можешь? Почему?
– Потому что я – не ты.
Женька очень хотела разозлиться. До боли ей хотелось вспылить и объяснить Лене, что так – нельзя. Что нельзя направо и налево крушить чужие души. Хотела… Но не смогла. Сил хватило лишь на то, чтобы попытаться взять себя в руки, улыбнуться криво и налить в чашки кофе. Темный-темный, без малейшего проблеска света.
– Ты же любишь меня, Жень, – Лёка явно не собиралась легко сдаваться.
– Люблю… И ты знаешь всё, что я скажу тебе дальше. Извини. Пусть всё будет лучше как раньше, ладно? Давай хотя бы попытаемся…
Ты дарила мне розы… Розы пахли полынью
Знала все мои песни… Шевелила губами.
Исчезала мгновенно. Не сидела в засаде.
Никогда не дышала тихонько в трубу…
Мы скрывались в машинах… Равнодушных таксистов.
По ночным автострадам… Нарезали круги.
Ты любила холодный, обжигающий виски.
И тихонько касалась дрожащей руки.
И они попытались. Так старательно пытались, что все окружающие не знали, что и думать.
– Эти две сумасшедшие, кажется, снова вместе, – смеялся Толик в разговоре с Кристиной.
– Да они просто друзья!, – доказывал Шурик.
– Мир сошел с ума, – резюмировал Паша и со смехом смотрел на парочку, идущую в обнимку вдоль общежития.
…– А помнишь, как ты ко мне через окно на третьем этаже лазила?
– Ага… А Кристина на меня орала как сумасшедшая…
– А как ты пупок прокалывала, помнишь? А теперь бы стала прокалывать?
– Смеешься? Конечно, нет! Что я – враг своему телу, что ли?
– А давай по каменной лестнице наперегонки?
– Ты что, мелкая! Мы же не дети уже – какое там наперегонки.
– Эх ты, большая и старая!
– Ах, так? Догоняй!
И они, громко топая, неслись наперегонки по ступенькам, рискуя споткнуться и вопя от радости.
После работы Женьку теперь встречали и Лёка, и Шурик. Прикрикивали на особо шумных детей и увлекали подругу куда-нибудь гулять или есть мороженное в любимой кофейне на улице Ленина.
Как-то на выходных все вместе съездили в Питер, моментально в него влюбившись и хором решив, что несмотря ни на что, лучше Таганрога городов просто не бывает.
Женя летала. Как было хорошо быть рядом. Как хорошо было в любой момент брать за руку, ничего не боясь и чувствовать теплое дыхание за своим затылком. Как сладко было не думать ни о чём – и просто жить – так, как живется.
Шурик тоже был счастлив. Настолько, насколько мог. Женя была поблизости, а о большем он уже давно не мечтал.
