Иногда Лёка и Юля заходили в гости. Рассказывали о своих планах, стремлениях. И Женька с тоской понимала, что всё это – и мечты, и желания – Лёка уже проходила с ней. С ней, не с Юлей… С ней же…
– Привет!, – вопреки обыкновению, Лёка одна улыбалась Жене с порога. Но какой же жалкой была эта улыбка! Какой смущенной и растерянной.
– Привет…, – Женя распахнула дверь и пропустила нечаянную гостью, – Что случилось, Лен?
– А почему что-то должно было случиться?, – Лёка пьяно покачивалась, стягивая ботинки.
– Да так… Ну заходи, раз пришла.
– А ты что, мне не рада, мелкая?
– Да нет, всё в порядке. Просто мне сегодня еще сочинения проверять. Кофе налить?
– А покрепче у тебя ничего нет?
Женька вздрогнула от острого ощущения дежа-вю. Всё было странно и так… пугающе.
Пока Лёка возилась в прихожей со шнурками кроссовок, Женя поставила кофе и закрыла глаза на секунду. Один Бог знал, как сильно ей хотелось обнять такую далекую и недоступную свою любовь. Обнять, прижаться крепко-крепко, напиться её ароматом, коснуться губами колючих прядей волос. Но тяжким пульсом отдавалось в голове одно слово: «нельзя».
– А я татуировку сделала, – Лёка, покачиваясь, зашла в кухню и присела на табуретку.
– Какую?
– А вот гляди…
Быстро сняла рубашку, задрала рукав футболки и почему-то опустила взгляд.
Женька сделала шаг. И ахнула, разглядев на Лёкином предплечье потрясающе красивую птицу, с расправленными крыльями. И буквы над ней: четыре буквы Жениного имени.
– Ты с ума сошла, – Женя не верила своим глазам. Но – да – вот они, эти четыре буковки, выполненные каким-то интересным орнаментом. Как будто буквы позора. И счастья одновременно.
– Я рассталась с Юлей.
– Я догадалась.
Женька вздохнула тяжело и присела, избегая смотреть на Лёкино плечо. Почему-то эти буквы, это имя – всё было чужим и как будто постыдным.
Дрожали руки. И приходилось сжимать их крепко-крепко, чтобы не было так больно.
– Ты вернешься ко мне, мелкая? Мы будем снова вместе?
В Лёкиных словах прозвучала такая острая надежда, что из Женькиных глаз сами собой полились слёзы.
– Ленка… Да что ж ты делаешь-то… Ленка…, – прошептала с отчаянием, – Ленка…
– Что? Что? Жень! Возвращайся… Ведь так много времени прошло. Уже два года. А мы не вместе. Это неправильно, неверно, мелкая. Ты возвращайся… И будет всё хорошо. Это же я, мелочь… Слышишь?
– Я не мо-гу…, – простонала Женя, едва сдерживая слёзы, – Не могу…
– Но почему? Ведь Юли нет больше!
– Юли нет… Она же любит тебя, глупыш… Любит… Как я могу сделать ей еще больнее?
