Лиза рассказывала, а Женя молча смотрела на неё, забыв про чай. Смотрела, и видела саму себя в прошлом. Она даже не заметила, как на глазах выступили слёзы, а к горлу подступил комок.
– И я ушла от неё. Она начала пить, опустилась, но я знала, что если вернусь – будет еще хуже. Не ей, конечно – мне было бы хуже. Но, впервые, я решила подумать о себе, а не о Лёке. Вы не представляете себе, как мне было тяжело. Потом она уехала из города. Вернулась какая-то другая, незнакомая. Нет-нет, всё не то я вам говорю, всё не так. До своего отъезда она была суровая, жесткая, эгоистка. И вернулась такой же, но начала пытаться что-то менять. Я ей поверила. Мы снова сблизились, провели даже однажды вместе ночь, но это ничего не изменило. Я знала, что если буду с ней – это рано или поздно кончится трагедией. И вышла замуж за Лёшу. А Лёка… Спустя некоторое время она снова куда-то уехала.
Как знакомо. Боже мой, как знакомо! Женя с ясной четкостью вспомнила свой отъезд из Таганрога, Москву, Петербург, Черноморье. И всегда, во всем, рефреном – Лёка.
– Она звонила мне весной. Грубила. Но мне показалось, что ей тяжело и больно. Не из-за меня, нет. Из-за чего-то другого. Больше о ней я ничего не знаю. Болит сердце за неё, но что сделаешь? Женя… Вы плачете?
– Да, – Женя улыбнулась сквозь слёзы и вытерла глаза, – Немного. Спасибо вам, что рассказали.
– Давайте уже на «ты», – пробормотала смущенная Лиза, – Получается, что заочно мы с вами знакомы много лет.
– Согласна. Кажется, наше время практически вышло. Идемте, я провожу вас домой.
По дороге они снова разговаривали. И снова. И снова. Смеялись собственным воспоминаниям и говорили наперебой.
– Ты не представляешь! Я её даже витамины насильно заставляла пить!
– Конечно, она сущий ребенок! Сколько раз домой приходила битая.
– А потом она сказала ему, что он мудак и её посадили на двое суток.
– И она проколола себе пупок! Представляешь?
– А потом еще…
Они опомнились только у Лизиного подъезда – остановились, резко прерывая хохот.
– Пойдем, – не задумываясь, предложила Лиза, – У нас переночуешь.
– Зачем? – удивилась Женя. – Я бы не хотела вам мешать.
– Да ладно тебе! Мы обе прекрасно знаем, что Кристине с перепоя всегда плохо. А еще хуже ей бывает наутро. Идем. У нас прекрасный диван в гостиной.
Болтая и смеясь, они поднялись по лестнице и завалились в квартиру.
– Мась, я не одна, – возвестила Лиза шепотом и добавила, – Жень, главное – тихо, ладно? Даша спит.
