Дойдя до Веласкеса, он с удивлением увидел Фани Хорн, сидевшую спиной к нему на диване в середине зала. Она внимательно рассматривала картины кисти великого мастера.
– Ты здесь? – спросил Луис, приблизясь к ней и слегка коснувшись ее плеча.
– Hombre! – вскрикнула она, оборачиваясь, и протянула ему бледную, точно мрамор, руку.
Ее восклицание было приветливым, непринужденным и даже радостным. Теперь все в пей дышало элегантностью и кокетством, и только царапины на лице еще напоминали о ночном припадке. В глазах играл мягкий изумрудный свет. От глубокого сна, ванны и утреннего укола морфия она порозовела. На ней был другой костюм, более светлый, и это подчеркивало нежные акварельные тона ее белокурой головки.
– В сущности, я тебя ждала, – сказала она.
– Правда? – удивленно спросил Луис.
Оглядев ее лицо, изящные и нервные очертания лба, шеи и ноздрей, он вдруг осознал, что она редкостно красива.
– Ты часто приходишь сюда, – объяснила она. – Я видела тебя несколько раз. Тебя легко запомнить.
– В этом вся трагедия.
– Почему?
– Потому что полиция тоже легко меня запоминает.
– Ты и сейчас боишься? – спросила она насмешливо.
– Нет.
– Мне будет жаль, если тебя теперь поймают.
– А мне еще, больше. Но здесь это абсолютно исключено.
Луис улыбнулся самоуверенно, а она вдруг посмотрела на него с мрачной и напряженной серьезностью.
– Надеюсь, тебе лучше, – сказал он и сел рядом с ней.
– Мне почти совсем хорошо, – подтвердила она горько. – Спасибо за пакет. Ты джентльмен, и я могу принять его в подарок, если ты настаиваешь, чтобы я за него не платила.
– Я настаиваю, чтобы ты за него не платила.
– Потому что у меня нет денег, да?
– Мне осточертела твоя гордость.
– Это единственное, что у меня осталось.
– Показывай ее другим.
– А почему не тебе?
– Потому что мы оба люди конченые.
– Ты не конченый, – промолвила она задумчиво. Потом спросила: – Кто ты такой, в сущности?
– Тот, кем кажусь. Уголовник.
– Ты умеешь быть жестоким!
– Смотря по обстоятельствам.
– Ты прав. Почему ты не раздавил меня до конца?
– Мне понравилась твоя твердость.
– Твой поступок – признак силы. Когда-то я не ценила это качество в людях, поэтому теперь я развалина.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего… – проговорила она, не отводя рассеянного взгляда от портретов. Потом обратилась к нему с живостью: – Сегодня утром я спрашивала о тебе в отеле. Как видно, тебе удалось, сойти за аристократа. Не дерзко ли?
– Дерзко, но забавно.
– Как мне тебя называть?
