Вечное возвращение того же самого, самая подрывная из всех идей Ницше,— не выдерживающая критики в космологическом отношении, однако плодотворная с точки зрения морфологии культуры,— верна и применительно к возвращению кинических мотивов, которые развивались, достигая своего осознания, на закате Римской империи, а также в некоторой степени и в эпоху Возрождения. То же самое — это условный сигнал трезвой, ориентированной на наслаждения жизни, которая научилась считаться с данностями. Быть готовым ко всему — мудрость, делающая неуязвимым. Жизнь вопреки истории; экзистенциальная редукция; «как бы» социализация — социализация понарошку; ирония по отношению к политике; недоверие к «проектам». Культура нового язычества, которая не верит в жизнь после смерти, а потому вынуждена искать жизнь до нее.
Решающая характеристика, которую Ницше дал самому себе и на которую часто не обращают должного внимания, заключается в том, что он назвал себя «циником»; благодаря этому он стал, наряду с Марксом, наиболее влиятельным мыслителем столетия. В «цинизме» Ницше проявляет себя модифицированное отношение к требованию «говорить правду»: это нечто такое, в чем слиты воедино стратегия и тактика, подозрительность и раскованность, прагматика и инструментализм — и все это находится в распоряжении «ушлого», привыкшего думать в первую очередь и в конечном счете о себе политического Я, которое внутри беспринципно лавирует, а внешне изображает себя твердым и монолитным.
Мощный антирационалистический импульс в странах Запада есть реакция на духовное состояние, при котором всё мышление превратилось в стратегию; он указывает на наступившее отвращение к определенной форме самосохранения. Он — ощутимая дрожь от ледяного дыхания действительности, в которой знание — это сила, а сила — это знание. Я писал, думая о читателях; я желал себе таких читателей, которые воспринимают все именно так; эта книга, полагал я, кое о чем может сказать им.
Старая социал-демократия объявила девиз «Знание — сила» разумным практическим рецептом. Она при этом глубоко не задумывалась. Просто имелось в виду, что нужно научиться чему-то по всем правилам, чтобы когда-нибудь впоследствии лучше владеть этим. Тезис этот был продиктован мелкобуржуазной верой в школу. Вера эта сегодня сошла на нет. Только у наших циничных молодых медиков еще ясно прослеживается линия, связывающая учебу с процветанием в жизни. Почти все остальные живут с риском доучиться
