Лаврухин кончил читать. Они долго сидят молча. На улице бушует метель.
Люся. Слышите, как дует? Надо вторую дверь закрыть.
Лаврухин. Пожалуй.
И снова сидят молча.
Люся (без движения, на ровной ноте). Ай-яй-яй, ай-яй-яй. (Помолчав.) Вы только, пожалуйста, Галине Сергеевне ничего не говорите, хорошо? Пусть она не знает. Пожалуйста.
В дверь стучат. Входит девушка, румяная, веселая.
Девушка. Кажется, вы – Люся Ведерникова? Вас сменный мастер в цех зовет. У него до вас серьезная надобность.
Люся. Конечно. Я сейчас, я быстренько. (Торопливо надевает валенки, пальто.)
Девушка (Лаврухину). Какая метель, а? Просто цирк! А я еще у вашего дома на грузовик наскочила, глядите, какая шишка. Уж я ее снегом терла-терла – вот безобразие! А вы «В последний час» слушали? Наши в Донбасс вошли, по радио марши передают. Полная победа!
Люся. Идемте. Скорее.
Обе уходят. Лаврухин подходит к репродуктору, включает его. Военный марш.
Лаврухин стоит молча.
КАРТИНА ШЕСТАЯ. ДОРОГИ.
Апрель 1945 года.
Ночь. Германия. Полуразрушенный вокзал. У стены фигуры трех спящих солдат. В центре, на ящиках, расположился сержант Солдатенков, пожилой, бородатый. Возле него Артиллерист, высокий, бледный парень с аккордеоном в руках, тихонько наигрывает песню о дорогах. В углу, положив голову на мешок, спит какая-то женщина. Очень далекий орудийный гул. По небу беспокойно бродят прожекторы. Временами на горизонте вспыхивают отсветы дальнего боя. Солдаты просыпаются.
Первый с о л д а т. Эх, Германия! Злые мне тут сны снятся.
Второй с о л д а т. А мне нет. Мне родимый дом приснился.
Третий с о л д а т. Ну и ладно.
Все трое засыпают.
Артиллерист (играет на аккордеоне и поет).
Солдатенков (пьет чай и закусывает хлебом). Да, бродит по Европе русский мужик, а покоя ему нет – по родной земле тоскует.
Артиллерист (продолжает играть). А я не о том печалюсь. (Оборвав игру, посмотрел в сторону боя.) Не дошел я до Берлина.
Солдатенков. Дойдешь, артиллерист.
Артиллерист. Домой направляют.
Солдатенков. Что так?
Артиллерист. Не гожусь более.
Солдатенков. Бывает.
Артиллерист (запел со злостью). «А вокруг земля кружится…»
Солдаты просыпаются.
Первый с о л д а т. Опять артиллерист тоскует. Гармонь у него хорошая.
Второй с о л д а т. То не гармонь, то аккордеон, дурило.
Третий с о л д а т. Ну и пес с ней.
Солдаты засыпают. Слышен шум подъехавшей машины.
Солдатенков. Гляди-ка, санитарные машины подошли. Лечись – не хочу! А может, тебе требуется, артиллерист?
