И мы были счастливы — пускай и не так, как нам хотелось. Сейчас, когда я думаю об этом, я понимаю: если когда-нибудь в жизни я чувствовал себя счастливым — то лишь в те редкие минуты, когда для нас с Ильмой не существовало ничего, кроме друг друга.
Но если всё было так — то зачем мне понадобилась сила?
Я спрашиваю об этом себя, надеясь, что оно ответит.
Но ответа по-прежнему нет.
Ветер. С него всё начинается.
От него невозможно спрятаться. Если даже ты закутаешься в тёплое пальто и прижмёшься к батарее, он всё равно заберётся под кожу и не успокоится до тех пор, пока ты не взвоешь от страха и боли.
Вот и всё. В этой ветви у меня почти не осталось времени.
— Лада, ты чувствуешь?
— А что я должна чувствовать? Голова болит жутко. И холодно чего-то стало. Ты окно не открывал?
— Нет. Пойдём отсюда.
— Куда?
— Куда-нибудь подальше.
— Это что — и есть оно?
— Да. Оно.
— Ну и почему мы должны уходить?
— Чтобы оно не разрушило твою квартиру.
— Квартиру? Только поэтому?
Я не отвечаю, но молчание — тоже ответ. Лада понуро склоняет голову. Следует за мной, словно рабыня за своим хозяином.
И я знаю: если раньше она сомневалась, то теперь — верит. Когда оно близко, ты поверишь в него, кто бы ты ни был. Твой разум может протестовать, но чувствам откроется правда.
Улица. Редкие машины проползают по ней, как ядовитые гусеницы. Людей почти нет. Когда оно рядом, каждому невольно хочется убраться подальше.
Порывы ветра усиливаются. Тогда, в кафе, я ошибся. Но теперь ошибки быть не может.
— Ник, послушай… — вдруг говорит Лада.
Жду продолжения, но она замолкает.
— Что ты хочешь сказать?
— Что ты не сможешь победить его. Ты никогда, никогда, никогда-никогда не сможешь победить его! Оно — это ведь сила, а ты не можешь быть сильнее силы.
— Я и сам знаю, Лада.
— Ты знаешь… Тогда почему не хочешь признать?
Почему? Потому что я всё так же люблю Ильму, почти говорю я, но…
— Потому что ты привык никогда не проигрывать?
Это правда, отзывается вой северного ветра.
— Я знаю, тебе не понравится… но я всё-таки скажу. Мне ведь нечего терять… Я хочу сказать, нам нечего терять. Понимаешь или нет? Ник, забудь её! Признай наконец, что этот бой ты проиграл. И оно от тебя отстанет.
Негодование вздымается из самых сокровенных глубин. Бурлит, вскипает и коротким залпом выплёскивается наружу:
— Никогда!
— Я знала, что ты так скажешь.
Слёзы — лужи бездонной тоски на краю земли.
— Прости меня, Лада, если сможешь. Я не хотел причинить тебе боль… но иначе не получается. Такова цена. Прости.
