Отчетливо заскрипела кость второго запястья Реина. Все. Кертис победил: у эденийского ублюдка нет действующих верхних конечностей.
Страйкер глухо засмеялся.
Но Реин был упрям. Он зачем-то завертелся волчком. Страйкер недоумевал, что означает сей прием. Он двинулся на противника.
Бессильно висящие руки ниндзя внезапно протянулись вперед. Кертис успел заметить явное, крупнокалиберное страдание в зрачках эденийца… но потом вязкое влажное облако окутало Страйкера.
Посвященный Воды. Вот, что такое — Вода в бою!
Отвратительно мокрая, она стекала злобными крупными каплями, скользила по коже. Всего лишь вода… но Кертису мерещилось, что он тонет в Мариинском желобе, а толща "безобидной" аш-два-о сплющивает его, и глаза его выпучиваются от густого давления, и кровь лопается в висках.
Страйкер заорал. Он тщился содрать с себя отвратительное водное облако, он попал левой ступней в ту самую неширокую расщелину-бездну, где сгинул его винчестер.
Боль сломанной кости расцвела желто-белыми фонариками. Облако больше не действовало… но он не сумел заставить себя пошевелиться и продолжать сражаться.
(детка граната… детка-граната, последнее слово парня из сожранного города…)
Он сорвал чеку, потно заскользившую в дрожащих пальцах. Реин замер: антитехнократ или нет, он сообразил — что означает маленькая штучка с квадратиками.
(мы все… взлетим на воздух…)
Реин описал скачок, сделавший бы честь любому кенгуру. Он наступил на Кертиса чуть повыше косточки запястья, и шипы вошли в плоть Страйкера, словно в глину.
— Я — убью — тебя — урод! — прорычал Страйкер.
— Ты убил бы нас всех! — граната покатилась в щель. Раздался взрыв…
(оползень, лавина… мы все погибли…)
Страйкер ошибся. Несчастье настигло не мир, лишь его. Скалистый островок устоял. Зато он лишился ноги.
— ДОБЕЙ ЕГО! — приказал Шао Канн.
Реин обернулся к Императору. Он уже уходил от поверженного противника, он не испытывал никакой ненависти — невзирая на недействующие руки, кровавое месиво вместо лица и трещину в ключице. Это Смертельная Битва, и все обречены на жестокость… но убивать Кертиса Страйкера он не собирался.
— ДОБЕЙ ЕГО! — повторил Канн. И застывшая пустота Синдел твердила то же. Добей, ибо это не-твой-выбор. Не наш.
Так надо.
Приказ. Не. Обсуждают. Реин не имел права поступить иначе.
Он мучительно скривился, с лица и драной маски стекала кровь. Он согнулся пополам, не как победитель — как последний из побежденных…
(Синдел?! Ты — с ним…?)
