Она мужественно проехала мимо пляжной дискотеки, конкурса купальников и игры в волейбол, сопровождаемой визгами отдыхающих. Затормозила в диком, скалистом и угрюмом месте, куда редко забредали беззаботные купальщики.
— Вот, — объявила она персонально Саб-Зиро.
— Езжайте к людям, — Саб-Зиро уже выскочил из "тойоты", зачарованный беспредельной лазурью.
— Окей, мы через полчаса вернемся, пойдет?
Он только мотнул головой.
Он с легкостью спустился по отвесной шестиметровой скале и благоговейно погрузил ладони в прохладную воду.
Вода — родственная Стихия. И пусть этот океан не ведает холода, ибо артерия Гольфстрима не дает погрузиться в звенящий зимний сон, а сейчас, в конце июля он много выше нуля, Саб-Зиро наслаждался восхитительно мудрым и древним могуществом.
Покоем.
Покоем, что в любой момент — по приказу Стихии Воздуха — обратится в черный гнев, безумный и бушующий.
Саб-Зиро зачерпнул горстью соленой воды, попытался обратить ее в лед. Океанская влага, гордая и непокорная, подчинилась с большим трудом.
(извлекай уроки из всего, что видишь, брат)
Да. Соль. Соль — это кровь и слезы, и морская вода — основа жизни. Лед — умиротворение и гибель. Двойственность.
(пускай внутри тебя всегда останется немного… соли…)
Саб-Зиро сформировал из замерзшей воды фигуру, слегка напоминающую дельфина. Брат великолепно умел создавать ледяные изваяния. Он мог часами выкладывать из крупинок-кристаллов иероглифы и статуи, и порой они не таяли неделями.
Саб-Зиро-младший так и не научился этому искусству. Но сейчас дельфин вышел совсем натуральным.
Океан шумел, волны поддразнивали воина. Океан имитировал несерьезность, божественную насмешку. Саб-Зиро улыбнулся всемогущей сини.
(при твоем создании решили Небеса — да утаится в тебе ласковая смерть и материнское лоно)
Саб-Зиро отпустил своего "дельфина". Поразительно, но он заскользил в изумительно прозрачной толще, словно океан миловал творение рук Посвященного родственной Стихии, не растапливал его.
Его окликнули. Медитативные полчаса миновали, но он практически не жалел.
Океан принял его и поведал то, что необходимо.
— Ну как? — подмигнул Смоук. Они с Рокси тоже весьма неплохо провели отведенные тридцать минут, о чем свидетельствовала растрепанная прическа девушки и не оттертые следы губной помады на щеках Смоука.
Саб-Зиро открыл рот, чтобы ответить… и не сумел. Человеческие слова — прах и камни, чересчур грубые. Ими не опишешь некоторые вещи. Вроде Холода.
