Выйдя на 150-м, он пересел в местный лифт, а потом на лучевую дорожку, ведущую в Деко-Виллидж, экономичный район в глубине Северо-западного ствола. Дверь квартиры поздоровалась с ним и открылась.
— Скажи Мэри, что я дома, — сказал он крошечной прихожей. Ответа не последовало, и он позвал: — Мэри?
— Я в спальне, — тихо донеслось до него.
— Извини, если разбудил.
— Нет, не разбудил. Ты рано сегодня.
— Да, чуть пораньше. — Мэри больше ничего не сказала, и Фред прошел в гостиную. Собачка ждала возле его кресла со шлепанцами в зубах. Фред расшнуровал тяжелые коричневые ботинки, отсыревшие от гальвена. Собачка уволокла их, один за другим, в свой шкафчик для чистки и дезодорации. И ради нее-то он собирался рискнуть своей порядочностью?
Он развалился в кресле. Мэри не показывалась и не делала попыток возобновить разговор, поэтому он спросил:
— Ты есть хочешь? Я да. В желудке буквально пусто. Может, перекусим что-нибудь перед выходом?
— Перед выходом куда?
— К Рольфу. Рейли говорил, что заказал столик. — Сам Рейли мог и не появиться, но об этом пока не следовало упоминать.
— К Рольфу? Сегодня же не среда.
— Знаешь, я ему так и сказал. — Фред старался говорить весело, но ведь евангелину не проведешь.
Помолчав, Мэри спросила:
— В чем, собственно, дело, Фред?
— В купольной церемонии.
— А, вот оно что. Я не пойду.
— Почему?
— Так, не хочется.
Фред знал, что спорить в таких случаях бесполезно.
— Мне, по правде говоря, тоже. Посидим дома, закажем сюда что-нибудь.
— Нет, ты иди. Я весь день только и делаю, что жую. Оставила тебе кое-что в кухне.
Фред вылез из кресла. Кухня в их экономичной квартире сводилась к нише рядом с гостиной, где стоял хромовый кулинар. На нем тарелка, на тарелке горка каких-то рулетиков.
— Нашел?
Фред поднес тарелку к глазам.
— Это что?
— Рыбные рольмопсы с кайенским перцем. Рецепт мой.
— Правда? — Хорошая новость, даже очень. Значит, она сегодня вставала. И попробовала что-то новенькое. Но кухня? У евангелии аллергия на все, что связано с кулинарией. Набрать готовый рецепт на диске для них и то подвиг. — Это здорово. Прямо сейчас и поем.
Когда он взял один рулетик, Мэри сказала:
— Не надо. Я передумала.
Фред чувствовал себя стоящим в шатком челне. Так продолжалось уже пять лет, с самого дня их свадьбы. Поначалу жизнь с евангелиной казалась очень волнующей, но с годами чувство постоянного напряжения как-то поднадоело ему.
— Они слишком острые, — пояснила Мэри из спальни. — Много перца.
