— Я рад, что наши взгляды сходятся. А сходятся ли они ещё в отношении чего-нибудь?
Нордбрандт взглянула на него поверх пивных кружек, стоявших на столе между ними, изучая выражение его лица настолько пристально, насколько позволяло тусклое освещение. В отличие от большинства обитателей Приграничья — громадного пояса неправильной формы, состоящего из слаборазвитых миров, и находящегося за пределами официальных границ Солнечной Лиги — она была реципиентом пролонга. Но на самом деле была настолько молода, насколько выглядела. Здесь, на Корнати была доступна только наименее совершенная, наименее эффективная терапия пролонга первого поколения. Она останавливала видимый процесс старения в значительно более поздний момент жизни реципиента, чем разработанные позже терапии второго и третьего поколений. В свои тридцать три Нордбрандт была смуглокожей женщиной с осиной талией, в которой, казалось, беспрерывно бурлят молодость, гнев, энергия и целеустремлённость.
И при всём при этом она колебалась. Потом она тряхнула фальшивыми золотистыми кудрями и, словно бросаясь в воду, кивнула.
— Да, сходятся, — решительно заявила она. — Я отдала свою жизнь борьбе за то, чтобы держать этих ljigavci из Пограничной Безопасности подальше от моего мира не затем, чтобы отдать его кому-то другому.
— Мы, очевидно, с этим согласны, иначе нас здесь бы не было, — сказал напарник Зачинщика. — Но отдадим должное даже Дьяволу, есть существенная разница между УПБ[11] и манти.
— Для меня нет никакой, — голос Нордбрандт стал ещё решительнее, а глаза полыхнули. — Никто и никогда не был заинтересован в торговле с нами, или в отношениях с нами как с равными. А теперь, когда галактика узнала о Терминале Рыси и обо всех деньгах, которые он принесёт тому, кто будет его контролировать, вы хотите, чтобы я думала, будто долбанные солли и все такие благородные мантикорцы внезапно воспылали желанием заключить нас в свои объятия только по доброте душевной?
Губы её шевельнулись, словно она хотела плюнуть на столешницу, и мужчина пожал плечами.
— Это достаточно справедливо, но манти даже не предлагали нам присоединиться к ним. Это идея наших друзей и соседей — просить их аннексировать нас.
— Я знаю о голосовании об аннексии всё, — с горечью ответила Нордбрандт. — И о том, как мои так называемые "политические союзники" дезертировали гуртом, когда Тонкович и этот конченый ублюдок Ван Дорт начали размахивать обещаниями того, насколько богатыми мы все будем в качестве послушных илотов манти. — Она яростно потрясла головой. — Это богатые ублюдки сознают, что им будет достаточно неплохо, но мы, все остальные, просто обнаружим, что над нами добавился ещё один слой алчных правителей. Так что не надо рассказывать мне о голосовании! Тот факт, что стадо глупых овец добровольно шагает к волчьему логову вслед за козлом-Иудой, не делает волка сколько-нибудь менее хищным.
