«У меня семья… Должен родиться ребенок… Нельзя драться… Надо послушать, что говорят старики…»
Где-то в глубине души у Удоги жила надежда, что со временем он освободится от долгов и заставит Гао признаться во лжи, но для этого надо было терпеть и ждать.
Прибежал Чумбока, бросил дымящееся ружье, схватил остатки водки и выплеснул на снег.
— Что, не попал в торгаша? — спрашивали Чумбоку.
Утром нечем было опохмеляться. Недовольные гости расходились по домам.
* * *
Амур очистился. Воды его тянулись голубыми и белыми полосами. Удога решил готовиться к рыбалке.
В дом вошел старик Гао Цзо.
Удога был вежливый человек. Он уважал стариков. Братья поклонились гостю. Чумбока встал на колени. Старика посадили на кан. Из-под приподнятых век Гао внимательно оглядел лачугу и увидел, что под крышей сушатся беличьи шкурки и среди них две собольи. Довольство мелькнуло в лице торгаша, он сморщился, высунул кончик языка, и лицо его стало похожим на рысью морду.
«Рысь ко мне подкрадывается, — подумал Удога, — но загрызть не удастся…»
— Вот сын ездил… Привез твоему будущему ребенку. Это талисман счастья, — протянул старик железку с выбитым на ней иероглифом. — Очень дорогая вещь. Стоит три соболя. Я дарю его тебе бесплатно. Знаменитый талисман!
Братья поблагодарили купца. Гао подставил Удоге щеку — пришлось целовать. Он был гость, а обижать гостя нельзя.
— Я своих парней избил за то, что они здесь вчера безобразничали. Я строг с ними. Ой-ой, как я строг!
Гао Цзо дал старухе кулечек муки и горсть сахару.
— Сделай лепешки… Угости всех… Всю деревню…
Ойга ласково кланялась. Она унесла подарки к очагу и уселась, обдумывая, как можно такой малой мерой муки накормить всю деревню.
— О-е-ха! — воскликнул старик. — И что вы вчера поссорились?
— Сам не знаю, почему мы вчера поссорились, — насмешливо отозвался Чумбока.
— Я больше к тебе в лавку не пойду, — сказал Удога. — Меха продавать не стану. Долг за мной совсем не такой большой, как ты говоришь. Ты обманываешь! Отец совсем не был тебе должен…
Гао всхлипнул. Он утер слезы и сидел понурив голову.
Вошел дед Падека.
— Чего плачешь? — спросил он лавочника.
— Обижают! Долги набрали и не отдают. Когда искали защиты от Бельды ко мне шли. А теперь не хотят вспомнить моих благодеяний. Что бы случилось с вами, если бы я не заплатил за вас выкупы? Бельды всех бы вас убили или отдали бы в рабство Дыгену.
— Ну, давай считаться! — воскликнул Чумбока.
— Давай… Или нет… Вот отдайте эти меха, — кивнул старик, показывая под крышу, — тогда рассчитаемся. А я сейчас пойду, велю принести вам кувшин араки.
