Чтобы помочь городу, флот вывел верфь из эксплуатации и теперь передавал ее в собственность городских властей, поэтому строения этого громадного комплекса давно не ремонтировались и пришли в упадок.
Карл припарковал машину у большого здания среди груды обломков старых кораблей и остовов всевозможных катеров. Одни были военными, другие вообще непонятных моделей, третьи больше напоминали металлолом. Из здания глухо доносился ритм «хэви метал».
— Ничего себе местечко выбрало ваше начальство, чтобы упрятать человека, — заметила Даниэль. — А вы говорили, что он был старшиной в спецназе флота.
Карл подошел к стальной двери и забарабанил по ней кулаком так, что внутри раздалось эхо.
— Он и до сих пор старшина и самый большой сукин сын из всех, кого я знаю. — Карл повернулся к Даниэль. — Он был в спецназе еще до того, как это стало престижно. Участвовал в рейде на Сон Бэй в семидесятом, еще до того, как я родился.
— Это когда спецназ пытался освободить ваших военнопленных?
На Карла произвела впечатление ее эрудиция.
— Точно, — подтвердил он и снова заколотил кулаком в дверь.
— Я защищалась по теме «Колониализм Франции в Юго-Восточной Азии», в частности во Вьетнаме. Удивлены?
— Признаться, да. Я недооценил вас.
— Один-ноль в пользу противника, — прищурилась она, глядя ему в глаза.
— Какой баран там ломится?! — послышался голос из-за двери. — Это государственная собственность, понятно? Убирайтесь!
— Это старшина Дженкс во всей красе, слова доброго никому не скажет, — пробормотал Карл и, отступив от двери, гаркнул: — Придержите язык, старшина! Вы обращаетесь к офицеру военно-морского флота!
— Да насрать мне, даже если это сам Джон Пол, мать его, Джонс! Это мой проект, пускаю сюда, кого хочу!
Даниэль поднесла руку к губам, пряча улыбку.
— Я же говорил вам, что он не мать Тереза, — усмехнулся ей Карл и снова повернулся к двери. — Ладно, старшина, но здесь леди, которой нужно воспользоваться гальюном, она провела три с половиной часа в самолете.
— Леди? Хорошенькая?
Карл взглянул на Даниэль.
— Потрясающая, — ответил он и поспешно отвел глаза.
С минуту за дверью молчали, потом послышалось гудение электромотора, двери разъехались в стороны, а изнутри на гостей ревущей лавиной обрушилась композиция «Ганз энд Роузез» «Добро пожаловать в джунгли».
Карл даже попятился, но музыка стала тише, и, когда глаза привыкли к полумраку, Карл и Даниэль увидели, что большая часть помещения завешена громадным куском парусины, зацепленным за старые стропила здания. По бесконечной лестнице к ним спускался человек в грязной спецовке, вытирая промасленные руки куском красной тряпки.
